"Один час на любовь" Ольга Верещагина

 

Прекрасная, трогательная, цепляющая за Душу история, основанная на реальных событиях. Очень достойный труд Ольги Верещагиной.

 

Автор: Ольга Верещагина

другие работы автора доступны по ссылке https://proza.ru/avtor/povelika2

"Один час на любовь" Ольга Верещагина

МОЯ ОГРОМНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ, ЗА ОТКРОВЕННОСТЬ И ЩЕДРОСТЬ ДУШИ МИШИНУ Ф.А. И УДИВИТЕЛЬНУЮ ИСТОРИЮ О СЧАСТЬЕ.

Часть 1

- Сашенька, Сашенька... .  Лучше бы  я тебя Любашей назвала - сетовала мать, выговаривая  дочери за очередные испорченные в мазуте платья, а дочка только молча, улыбалась, обескураживающей улыбкой отца, и отшучивалась:


-  Да, что ты мама, мне и так хорошо.


 -Да чего же хорошего. Вон, девчонки, какие красивы платья  шьют да наряжаются, на танцы ходят, а ты? Что ты там, у отца в гараже забыла? А этот, старый бес,  тебя привечает... .  Не дело это.   Твои сестры уже все замуж выскочили и поразъехались, живут,  деток воспитывают, а ты, как парень, опомнись доченька, прошу тебя. Не слушай ты Федора, так видно и распорядилась судьба, не дано нам сына родить,  а ты себе судьбу не порти - говорила мать своей младшей дочери Александре.

Родилась Саша поздним ребенком, когда матери уже было  сорок пять  лет. В семье она случилась седьмым ребенком.  Как ни старались обмануть судьбу, но у отца и матери Сашеньки, ничего не получилось.

Всю жизнь Федор и Надежда мечтали о сынишке и решили, что пойдут на многое, чтобы это случилось, но,  увы, сына не получалось. Родилось шесть прекрасный дочерей, и в 45 лет Надежда, вдруг, опять забеременела, и на приеме у врача,  узи показало, что будет мальчик. Федор был, несказанно счастлив, но был сдержан, ждал, когда все, наконец, разрешится, и ему вручат заветный голубенький конвертик с младенцем. Он решил его назвать  Александром 1. Придумывал для него всевозможные забавы и истории. Мечтал, как они вместе будут работать в гараже и ходить на рыбалку, но где - то в глубине его большой доброй души, потихоньку, зрело малюсенькое сомнение, и чем ближе к моменту рождения младенца, тем больше оно становилось. Его даже не успокаивало то, что Надежда и ее мать приготовили все  голубое приданное на мальчика. И вот ночью его разбудила жена и сообщила, что нужно вызвать скорую, что им пора в роддом. Федор волновался, как новобранец. Ничего не мог сообразить, куда бежать, что доставать, а что прятать... . Прибежала теща и отправила Надежду на скорой в больницу, а ему скомандовала:

- Сиди дома, если чё, понадобишься. Чай не молоденький, так трястись. Сказали, значит, так и будет.

Как и что делал Федор, пока ждал вестей от тещи, он не помнит, но, предчувствие его не обмануло. Оно вползло в дом вместе с тещей и село в углу на обувную скамеечку, вздохнуло и тихо сказало:

-  Девочка, 4900, 56см ростом, хорошенькая, голубоглазенькая , литая ты...

И заплакало,  от огорчения.

Федор, как стоял, так и сел мимо стула. Судьба опять обошла его на повороте.

- Ну, что теперь, мать, наше дите, растить будем. Семь дочерей это тоже  хорошо, а Сашка, все равно будет.  Я ее Александрой назову,  в честь  нашей  последней императрицы, хотя, и судьба у неё не очень удачная, но все  же императрицей была. Теперь у меня полный комплект всех царевен и цариц российских - Екатерина, Елизавета, Анна, Мария, Софья, Луиза и последняя - Александра. Да, будет так! -  гордо сказал Федор и вытер скупую мужскую слезу.

Часть 2

Федор Иванович и Надежда Васильевна,   со свей семьей,  всю жизнь жили  в маленьком поселке  при дороге Ульяновск – Самара, под названием Лесное.  Почему такое название получил этот поселочек,  уже никто не знает, да и не зачем знать, и так все понятно. Сам поселок располагался на одной из сторон большого оврага, по обоим  сторонам которого, раскинулась дубовая роща, именуемая в этой части лесостепного района Заволжья – лесом. Расположение поселка выбрано не случайно, оно было очень удобное для привала обозов и путников. В овраге пробегал ручей, с чистой холодной водой. Раскидистые дубы давали густую тень. Поселок, здесь  появился еще до революции. Дорога существовала, но была вся разбитая и местами почти непроезжая из – за  того, что вся Заволжская лесостепь была  изрыта глубокими  оврагами. Вот и поселок Лесное примостился у одного из них.


 В семидесятых годах прошлого века, было решено построить дорогу – Ульяновск – Куйбышев (ныне Самара). Организовали новую  организацию, под названием Дорстрой. Разделили весь маршрут дороги на участки,  оснастили всем необходимым и начали тянуть дорогу,  выравнивая  и спрямляя  ее для удобства автолюбителей и   грузоперевозчиков. Один из таких участков дороги был организован в поселке Лесное.  Начальником этого участка дороги был назначен Федор Иванович, тогда еще молодой специалист, недавно закончивший Ульяновский строительный техникум.


Федор Иванович, а попросту Федька, был огромного роста,  голубоглазым,   кудрявым и  русым красавцем – сибиряком. Характер у него был крутым, но не злобным и на участке  его все уважали и побаивались. Ему нравилось работать. Все у него получалось,  и всего он добивался легко. На складе,  у него работала кладовщиком -  Наденька,  молоденькая выпускница десятилетки,  поселка Лесное.  Она была единственной  и любимой дочкой  Василия Даниловича и Веры Лифантовны  Вороновых. Василий Данилович, фронтовик и бригадир местного отделения совхоза, не отпустил единственную  и любимую дочку  учиться в город, потому, что считал, что бабе  не чего там делать.


-   Десять классов хватит, чтобы научиться щи и кашу варить, да детей нянчить и за мужем смотреть -  любил говорить он, отбиваясь от дочери и жены, отвечая на их  просьбы отпустить Наденьку в город поступить учиться в пединститут.



 Он договорился,  и его Наденьку взяли на работу на доручасток кладовщиком, и, еще с тем прицелом, чтобы найти ей дельного мужа, который бы согласился с его требованиями  к будущему зятю.


Сам, Василий Данилович имел крутой нрав и не стеснялся в выражениях и своих волеизъявлениях, и многие это знали, в том числе и его жена, Вера Лифантовна и его дочь, Наденька, и никогда с ним не спорили. Спорить было бесполезно. Так и жили  всю жизнь в поселке. Вера Лефантовна  - была домохозяйкой. Она содержала дом и ухаживала за хозяйством, а еще воспитывала свою единственную и любимую дочку. Она очень хотела, чтобы Наденька выучилась и уехала из этого богом забытого  в этой Заволжской степи  поселка, но судьба распорядилась иначе.


Так и случилось. Понравилась скромная и молоденькая девушка, нашему Федору. Стал Федька грустным и неразговорчивым. Придет на склад с проверкой или с нарядами на песок и гравий, а сказать лишнее боится, на Наденьку, даже лишний раз взглянуть не мог себе позволить, а она хохочет над ним, подтрунивает. Ей смешно, что такой здоровенный взрослый мужик  краснеет и мнется при ней. Она никак не могла тогда представить, что Ее Величество судьба приготовила ей приз, в виде большого и необыкновенного счастья иметь прекрасную семью и любящего мужа.


Дорога строилась, и уже ровной лентой асфальтированного полотна разбежавшись, по улицам поселка, побежала дальше.  Стоял ноябрь  и однажды,  приехал  начальник доруправления и привез  приказ, о расформировании этого доручастка и переводе Федора и его бригады на другой,  новый участок в 150км от поселка Лесное. Собрали собрание. Все обсудили. Всех поздравили с успешной сдачей работ по этому участку,  выдали хорошую премию и новые приказы о назначениях. Не было только назначения для Наденьки. Ее отец не отпустил с бригадой, а опять оставлял  в поселке дома.
Как только Надежда не уговаривала отца, но он был непреклонен и  стоял на своем.


- Да отпусти ты девку, видишь, как убивается. Прижилась она в бригаде, никто ее не обидит. Да и деньги хорошие и стаж к пенсии заработает, а то потом  сядет дома с детками, мало ли что, а пенсия будет, не помешает -  уговаривала отца Вера Лифантовна, но все было бесполезно.


Что  Василий Данилович задумает, никогда не отступит, даже если не прав, никогда не сознается. Вот за это и полюбила этого гордеца и упрямца Вера Лифантовна.


- И не проси. Не пущу. Сына мне не родила, так пусть эта дома живет. Все есть для жизни. Пусть зятя мне ведет и все тут. Разговор окончен. Все я сказал – горячился он.

 

Часть 3

А что Федор Иванович? Он не знал,  как быть. С одной стороны ему нравилась эта кочевая жизнь и дорога. Он думал, что закончив,  строительный  техникум, отделение дорожное строительство, он  всю жизнь будет в дороге. Новые стройки, новые места и люди. Его всегда тянула романтика дорог  и   смена впечатлений, но вдруг, неожиданно всю эту романтику и привлекательность нового пути, как шлагбаумом перекрыла одна и такая заветная мечта, как  Наденька. Федор и на миг не мог представить, что эта его мечта не осуществится. Когда  он узнал, что отец Наденьки, а ей в ту пору еще не исполнилось полных 18 лет, не отпустил ее с бригадой дальше, совсем погрустнел  и задумался.  Федор не мог ни есть, ни спать нормально. Он похудел и осунулся.  Ходил мрачный, как туча, пока отряд строителей вывозил свое имущество, а Наденька передавала свое   подотчетное хозяйство  другому кладовщику, оставляя в своем  ведении, немного  материалов и оборудования  на ремонтные нужды и содержание этого участка, уже действующей дороги. Отец ей выхлопотал маленькую должность  кладовщика- смотрителя за сохранностью материалов для текущего ремонта дороги  и был счастлив, что все идет по его задуманному плану. 


И вот автопоезд уже готов в дорогу. Федор Иванович в последний раз обошел его вдоль и поперек. Все проверил и посмотрел, все сказал  и наказал, как двигаться и куда, но только осталось одно, зайти на новый склад и попрощаться с Наденькой, но что- то не давало ему это сделать. Что – то внутри  предательски звенело непокорной  струной, и подталкивало,  и,    подначивало,  не поддаваться на провокации и поговорить с  Василием Даниловичем. Он хотел попросить его отпустить с ними  Наденьку. А еще пообещать никому ее в обиду не давать, и  приглядеть за нею, но эта идея, как ему казалось,  не была состоятельна.  Да, и какой   хороший отец  отпустит молоденькую девушку  с такими орлами, любителями дорог  и шальной жизни…


-  Нет, не отпустит -   подумал Федор Иванович, заходя на склад.


- Ну, и чего ты тут торчишь – смеясь, говорила кому – то  Наденька.


- Да, вот  Василий Данилыч приказал караулить, как бы тебя твой воздыхатель не увез увозом. Вот они уедут и я тогда свободен – говорил мужчина, в ответ на насмешки девушки.


- А ты всегда его слушаешься? -  спросила Наденька.


- Да,  он же надо мной начальник – отвечал мужчина.


- А если он скажет,  топись, то ты утопишься? -  веселилась Наденька.


- Нет, не утоплюсь, а вот,  если согласится, то женюсь на тебе. Все равно моя будешь. Дом у меня есть. Хозяйство тоже. Сам справляюсь. Скоро хряка заколю и на Николу сватать приду, жди – резюмировал в ответ, на Наденькины насмешки  мужчина.


- А я за тебя не пойду -  смеялась в ответ она.


-  А там и поглядим. Мне Василий Данилыч уже намекал, что ему зять надежный нужен -  парировал в ответ  мужчина.


- Ой, вон начальник идет. Иди,  отселяя -  прогнала его Наденька.


- Я  то пойду, я на улице подожду. Покараулю – ответил парень  и вышел, задев,  нарочно плечом Федора Ивановича.


- Добрый вечер, Наденька. Это кто? С кем ты разговаривала? – рассержено, спросил Федор Иванович.


- Да, так. Балабол нашинский,  Матюха. У отца работает в бригаде. Прислал помочь мне. Он давно пристает с разговорами о сватовстве, да кто его серьезно воспринимает – пренебрежительно, ответила девушка.


-  Все. Мы собрались. Все уже пошли отдыхать по бытовкам. Вот, хотел с тобой поговорить и попрощаться, раз уж так вышло, что не едешь с нами, а жаль. Что делать, еще маленькая, сама не можешь решить без отца. Да и правильно, что с нами, с   холостыми,  такой девушке делать. Едем  автопоездом. Никаких удобств. Да, и не всегда жилье есть, бывает,  и в поле живем в бытовках,  на колесах – нерешительно говорил, выбирая слова Федор.


- А я бы и поехала, но отец против – тихо, ответила Наденька.


- Послушай, Надюша. Я, конечно не идеал. Много у меня разного, но не могу я уехать просто так. Не могу. Нравишься ты мне.  Очень, нравишься. Вот собирался поговорить с тобой  и твоим отцом, может, отпустит. Я обещаю, любить тебя и беречь. Сам не обижу и никому не дам в обиду. Не могу без тебя, тут,  что хошь делай.  Не могу не видеть твоих счастливых глаз и розовых щечек? Солнышко мое, без тебя тоскливо будет жить мне на свете.А что ты скажешь? Как я тебе? Конечно я старше тебя, на 12 лет,  но это немого.  Восемнадцать справишь, женимся. Я подожду. А? Не могу я про любовь говорить, я ее чувствую. Ни есть, ни пить не могу. Ночами не сплю…  Как представлю, что больше не увижу, как ты разговариваешь и смеешься, свет не мил…  Ну, чего ты молчишь? – тихо, спросил Наденьку Федор Иванович.


Наденька вся раскраснелась. Сидела за конторкой и молчала. Ей давно нравился Федор Иванович, но она  и мечтать не могла о том, что он придет,  и будет вот, так просить ее руки. Еще она очень боялась отца. Он не уважал этих дорожников и побаивался:


 - Не серьезные людишки, как перекати поле. Ни кола, ни двора, ни жены, ни семьи. Нам,  такой,  не нужен в дом.


И что ответить Федору Ивановичу, Наденька не знала.


- Вы, мне очень нравитесь, Федор Иванович. Я  боюсь,  отец  против   будет. Он у нас строгий, не разрешит уехать … - немного подумав, ответила Наденька.


- Ну, тогда, чтобы не гадать, пойдем к нему и спросим. Сейчас не крепостное время. Может и передумает – предложил Федор Иванович.


- Пойдемте – согласилась Наденька.

Часть 4

- Давай, закрывай тут хорошенько все, ставь контрольку и пошли -  задумчиво проговорил Федор Иванович.


Он сам того не понял, как за один миг  принял одно единственно верное и правильное решение,  просто пойти и спросить у отца Наденьки, разрешения, но на что…?


  - На что? Какое разрешение? На что ты надеешься? Чего хочешь? -  тикало   в его мозгу,  как часовой механизм перед взрывом.


Федор,  даже сам не понял, что он сделал. Он только потом сообразил, что все это прозвучало, как завуалированное предложение  руки и сердца, в надежде на любовь  и счастье.  Он пока даже не думал про последствия этого  неожиданного  и спонтанного  решения. А последствия незамедлительно уже вырисовывались и красочными картинками совместного счастья и  семьи,  и  его работы,  и дороги, которую они будут вместе строить,  но где – то в глубине души, что-то екало,  и холодный комочек сомнений  начинал,  слегка увеличиваться  и   напоминать о себе.


Пока Наденька  складывала все свои бумаги и накладные в стол,  искала и проверяла  исправность замков,  писала ленту – контрольку   в контрольный замок, Федор Иванович стоял у  теплушки, выполнявшей роль конторы, где располагались бухгалтер, нормировщик  и кладовщик. Он нервно соображал, что скажет Василию Даниловичу. Как объяснит,  сложившуюся  на тот момент,  очень  непростую ситуацию с его отъездом и тем, что он хочет взять  с собой, в  качестве жены,  Наденьку. Ситуация усугублялась еще тем, что Наденьке, на тот момент не исполнилось  18 лет. А еще, что он готов жениться на ней,  сразу,  как только Наденьке исполнится 18 лет  и просит ее руки. Эти мысли не давали ему,  сосредоточится   на главном, как он сейчас объяснит это Наденьке и согласится ли она  с ним. Он понимал, что ей очень хочется  уехать с отрядом дорожников на новый участок дороги, но мнение ее отца было главенствующим в этом раскладе, и как, ни смекай, а идти к Василию Даниловичу за разрешение было необходимо.


- Ну, вот  и все. Я свободна. Можем идти – подошла и совсем тихо сказала Наденька.


-  Это, вы куда намылились -  как из -  под земли вырос, и стоял рядом  соглядатай Наденькин, Матюха.


 -  Фу, ты скаженный. Ты чего тут ошиваешься? Тебя кто просит подслушивать и подсматривать? – отбрила, словно бритвой, его Наденька.


-  Так я тебе и сказал – нагло, вихляясь, ответил Матюха.


- Вот поэтому тебя все и прозвали - Матюхой. Матюха ты и так и останешься им - МАтюхой. Пойдемте Федор Иванович, не чего на него смотреть – сказала Надюша, взяв Федора Ивановича за локоть, указывая примерное направление, куда идти.


Федор Иванович даже  не слышал, той маленькой  перебранки,  между девушкой и парнем. Он был сосредоточен на своих размышлениях и переживаниях. Пока они втроем шли   по  темным,  но  уже заасфальтированным улицам  поселка  Лесное,  Федор Иванович,   перебирал  и подбирал  слова, которые он скажет отцу  своей будущей жены. С Наденькой, возможности переговорить, так и не представилось. Это его и волновало. А вдруг она не согласится, но эту мысль он быстро прогнал прочь.


- Ну, и где ты бродишь допоздна? Я долго тут торчать буду у ворот? А ты с кем это еще прохлаждаешься тут? – гремел из- за заборчика палисадника, заросшего сиренью  и дикой акацией, голос Василия Даниловича.


 -  Ой, это папа меня уже ищет. Иди уже Матюха домой, а мы пришли – тихо добавила Наденька.


-  Я  то пойду, а ты?  Вот и отвечай,  перед отцом,  с кем прогуливаешься  по ночам -  нарочито  громко, сказал Матюха, и пошел в сторону своего дома, который находился напротив дома  Наденькиных  родителей.


 -  А, это ты Матюха,  молодца. Проводил. А это еще кто с вами? – спросил удивленно, Василий  Данилович.


-  Это я,  папа, а со мной Федор Иванович.  Он с тобой хочет поговорить -  уже  тише и неуверенно,  ответила отцу Наденька.


-  А о чем это нам с ним говорить? Тебя все равно не отпущу. Все решено и баста. Должность у тебя есть уже. Чего тебе еще надо. Сказал не пущу и точка -  разгорячился Василий Данилович, резко открывая  калитку палисадника и выходя на улицу, навстречу пришедшим.


- Здравствуйте, Василий Данилович – немного натянуто и официально, поздоровался Федор Иванович.


-  Зрасти, зрасти, коль не хвастати… - немного на взводе, почти пропел, Василий Данилович.


-  У меня к вам есть разговор. Вы правильно поняли, он касается меня и Наденьки, может,  все - таки  выслушаете,  хотя бы.  Сейчас ведь не крепостное право.  Мне есть вам что сказать и о чем попросить. Неужели не интересно узнать о чем? – начал тоже горячиться Федор Иванович.


-  Да чего говорить то? Все решено? Или не все? Есть что – то, что я еще не знаю? А? Чего, Надька, помалкиваешь? Или чего сотворила?  А ли недостача?  Ладно. Пошли в дом. Там поговорим. Не чего народ смешить… Пошли. Приглашай, Надька, гостя в дом  да скажи матери, пусть чай сделает, поди ж с работы, голодные…- все еще сердясь, проговорил Василий Данилович.


Наденька быстро подошла к Федору Ивановичу, взяла его за локоток и подтолкнула в сторону открытой калитки и сказала:


-  Федор Иванович, идемте в дом. Отец приглашает.  Там и поговорим.


 -  Пойдемте, Наденька, пойдемте. Поговорить нужно, обязательно и спокойно -  ответил ей Федор Иванович.


 Никто не знал, что в душе у него клокотал вулкан. Федор Иванович, никак не ожидал, что разговор будет таким острым и неожиданным, на повышенных тонах. Он не знал, что будет дальше и как  все получится, но он знал одно, что он не уступит, и выскажет все, что хотел сказать отцу Наденьки. А еще он знал, что ни  за что не отступится от своего желания взять в жены эту деревенскую молоденькую девчонку.


 Когда он смотрел на нее и видел, что она нисколько не боится ни гнева отца, пи Матюхтных наглых выходок, что она смелая и очень красивая, а еще и нежная и застенчивая в своей скромности и  преданности  своим принципам и своей  семье. Вот о такой жене он мечтал всю свою жизнь. А сейчас, почти в тридцать лет, стоял здесь,  перед ее отцом и пасовал, как молоденький пацан, боясь, что своим характером или    резким словом, может навредить ей, и ее отец не отдаст Наденьку за него. Все остальное ушло на второй и третий план. Цель, самая заветная и самая главная, в его жизни,  здесь и сейчас приобрела свою значимость и требовала немедленного решения.

Часть 5

Федор Иванович и Наденька вошли в палисадник, а затем,  по  дорожке, ведущей через сад,  прошли к добротному дому с резными ставнями  и  хорошо отмощенной завалинкой, со встроенной лавкой, на которой разместилась всевозможная домашняя утварь. На крыльце стояла мама Наденьки и что-то высматривала в огороде.


- Надежда, вы чего это с отцом там шумите? Чего опять  не поделили – сердито сказала она и запнулась на полуслове, увидев Федора Ивановича -  здрасти, а вы к кому? Хозяина нет, он вышел в огород, сейчас позову.


 - Здравствуйте, не надо, не зовите. Мы уже виделись. Он сейчас придет – спокойно ответил Федор Иванович.


- А чего тогда надо?  А кто это с тобой?  Надежда, что отец – то сказал? Чего молчишь? – допытывалась у нее мать.


- Сказал,  идите в дом. Велел тебе чай накрыть и его ждать. Это - мой начальник, Федор Иванович, он поговорить пришел, а отец сердится…  Велел ждать -  сердито ответила матери Надежда.


-  Ну, так и быть, заходите. Пойду,  соберу на стол.  Поди ж ты, с работы чай, голодные. Пышки свежие к завтраку испекла, будите? Они пресные, но вкусные, печеньев не надо, а сладости городские не покупаем, свои, они вкуснее, натуральнее – рассуждала Вера  Лифантовна, пропуская Наденьку и Федора Ивановича в дом.


В дому было тепло. Чисто. Обстановка, вся новая, городская. На всех окнах красовалась разноцветная герань, это гордость хозяйки. Существует поверье в народе, если на окне в доме цветет герань, значит,  там живет домовой с домовихой.  Они  содержит дом в чистоте и порядке, а в семье – царит согласие да мир с любовью.


Федору Ивановичу от такого уюта и вкусного запаха, свежеиспеченных преснушек,  стало, как – то неуютно и неспокойно.

-  Разве отец отпустит Наденьку с ним? Нет,  ни за что. Здесь дома тепло, уютно и сытно. Все есть и приготовлено только для нее, и куда ей ехать с Дорстроем, в какую то степь - рассуждал Федор Иванович.

 Немного подумав, пока Наденька с матерью накрывали стол к вечернему чаю, он решил не тревожить девушку:


-  Пусть подольше поживет дома с родителями, а там, если судьба, то свидимся и все решим.Исполнится ей полных восемнадцать лет, сможет сама принять решение. Куда я ее сейчас повезу, в какой вагончик, в какую степь или тьму - таракань. Это я кочевник - одиночка, а она домашняя барышня. Неженка. Все, решил. Пусть будет так. Поговорю с ее отцом. Отпустит, так отпустит, а нет, поговорим об ее новой должности  здесь, в поселке Лесное. А там, как судьба сложится.


 Так рассуждал Федор Иванович, глядя, как женщины ловко накрывают на стол. Сердце трепетало от тоски и нежности. Чего больше было, он так и не разобрался, а вернее не успел. В комнату с шумом и топотом вошел сердитый Василий Данилович.


- Ну, и чего тяните резину. Все еще не готово. Вот бабы,  чего телитесь зря. А ты их не дождешься, садись к столу. Давай по стопке хлопнем, а то что-то подмерз я, да и разговор легче пойдет. Вера, подай стопки и мой  заветный  графинчик сюда – скомандовал хозяин.

Федор Иванович, подсел к столу на поставленный Наденькой стул.


- Ну, об чем ты хотел со мною поговорить? Я видел, что все, вашенское хозяйство уже тю-тю, уехало. Остался только поезд с теплушками, да начальство. Когда тронетесь? – поинтересовался Василий Данилович.


-  Да, завтра и поедем. Все вопросы обговорили. Все дела  закончили. Сегодня передали вспомогательный склад Надежде. Она приняла. Рембригаду сформировали. Будет три человека. Куприянов Илья – будет бригадиром, а два человека и Надежда у него в подчинении. Надежда еще должна на полставки нормировщиком быть, наряды закрывать. Думаю,  она сможет – спокойно говорил Федор Иванович, искоса поглядывая то на Василия Даниловича, то на Наденьку.

- Ну, все, так все. Значит, все решили? Это хорошо. Ну, давай, за то, чтобы дорога дольше стояла и не портилась. Давай по маленькой, от души -  протянул, Василий Данилович стопку Федору Ивановичу, а сам, щурясь, наблюдал за ним. Он не верил Федору Ивановичу, что он просто зашел попрощаться.


-Ой, хорошо, прошла. К душе. Вера, мастерица, сама делает, почитай чуть больше 75 градусов. С мороза больно хорошо,  маленькую, перед ужином пропустить. Молодец она у меня, все понимает, только вот не повезло нам, нет у меня сына, да и дочь, как я понимаю, вы хотите у меня увезти. Не пущу. Один сказ, пусть дома живет, для кого это все? Да, ты закусывай. Не последнее же вынули из погреба. Чай, своим трудом живем. Сами сеем, сами пашем, сами жнем, а потом и сами едим …  Давай еще по  маленькой -  сказал Василий Данилович, наливая первача в рюмки.


- Спасибо, да мне хватит. Я не пью много. И не любитель этого зелья. Вот машину хочу купить. Премию дали, да с прошлой осталось. Встал на очередь. Жду. А пришел, я поговорить с вами про Наденьку. Прижилась она в нашем отряде. Никто ее не обидит. Поработает. Заработает денег. Потом направление дадим в институт на рабфак, выучится. Должность получит …. -  говорил Федор Иванович, но закончить не успел, как его перебил Василий Данилович.


-  Хороший ты мужик, федор. Врать не умеешь. Я всю войну прошел. Награды имею. И  два осколка  ношу,  на память у самого сердца, нельзя их тревожить, доктора не велят.  До сих пор не знаю, когда и где они рванут,  и сколько мне осталось. Поспрашивал я и посмотрел на тебя, и все я про тебя понял… -  начал Василий  Данилович, но его перебила Вера Лифантовна.


- Ну, чего, чего сказился. Опять за старое взялся?  Чего голову  гостю своими прожектами забиваешь? Дочь пожалей? Что ты ею всем насылаешься… - громким полушепотом проговорила сердито она.


- Молчи, баба. Не твое это дело. Мне все обсказали. Да и Надьке он глянется.  А за спрос плату не берут. Вот чувствую, я, что  все сладится. Ну, давай еще по маленькой, а потом я тебе свой прожект озвучу. Это его так обозвала моя женушка. Ох, и люблю я ее, только вот сердита уж больно на меня, да видно есть за что. Боится она, что в поле случится и помочь не кому будет мне, но слава Богу, Господь не допускает пока Надька еще не определена. Определю, там не страшно. Да, что я о грустном.  Давай, выпьем и поговорим без баб.


Мужчины выпили, закусили. Надежда сидела за столом, молча. Она знала, когда отца лучше не трогать. Она боялась, что Федор Иванович, встанет и уйдет, а она останется опять в этом маленьком поселке при дороге, дожидаться свою судьбу, но судьба ее опередила.


- Все, пошли,  подышим и поговорим, но без баб. Мы по - мужски поговорим, а то мне не с кем посоветоваться, они мне развернуться не дают. Пошли, оденемся и выйдем во двор. Покажу свое хозяйство. Пошли?- спросил, как бы немного заискивая, перед разговором,  Василий Данилович.


- А что, можно и посмотреть. Пошли – согласился Федор Иванович.


Мужчины оделись и вышли. Женщины остались в доме. Наденька сидела и молчала. Щеки ее горели.


- Ну что, давай рассказывай, зачем пришел Федор Иванович? Свататься? – напрямую спросила мать.


- Ой, мама ничего не знаю. Зовет ехать с ними.  А как восемнадцать исполнится, распишемся.


- Дуреха, ты… Куда тебя понесет из дома. Как в этих теплушках жить и детей рожать. Доиграетесь, и приедешь с дитем, а за таким, что замужем, что нет… Да, я понимаю, что везде люди живут. И что квартиру получите и машину, а мы с отцом то, как?  У нас больше никого нет… Обидно. Все для тебя, а ты вон из дома собралась. Подумай. Может, не Федор, а другой,  твоя судьба. Может, прав отец, когда говорит, что  приведешь в дом зятя, выстроим дом, и все будет хорошо, и мы рядом, с детками поможем, а ну эти деньги, их все не заработаешь -  напутствовала дочь Вера  Лифантовна.


- Да, что ты мама, какие дети, я еще молодая, я хочу поездить, мир посмотреть. Ой, смотри, там отец чего-то разошелся, может, сходит к  ним?- подходя к окну, сказала Наденька.


Не успела мать сообразить, что делать и куда идти, как мужчины вернулись в дом.


- Ну, что я тебе говорил. У тебя деньги есть, не хватит, поможем. Земля есть. Сад – огород, всего хватит. В общем, все тебе сказал, показал. Обещаю полную свободу, что хочешь, то и строй, помогу. Знаешь, мать, а налей нам еще по рюмочке,  и себе с Надькой вашего принеси. Тост скажу. Хороший  человек, Федор, по душе мне, и Надьке тоже. Иди ко мне в примаки. Это не позорно, это почетно. Нет у меня сына, бог не дал, зато ты мне внуков, здоровенных  и  красивых настрогаешь, а я их баловать буду. Хорошо будет -  взволнованно и громко, почти выкрикивал, от полноты души и чувств, хозяин дома.


- Папа, ну ты чего разошелся? Тебе же волноваться нельзя  и пить много… - пыталась отговорить его Наденька.


- Сегодня мне все можно. Молчи дочка. Я тебя люблю и хочу выдать замуж за настоящего мужика, хорошего человека. Пусть он мне зятем будет, как сыном. Все. Налили всем. Дайте мне сказать, помолчите.


 Василий Данилович взял полную рюмку в правую руку, а  в левую соленый огурец. Встал по стойке смирно. Всех обвел довольным взглядом, слегка крякнул, как бы говоря, а была – не была и сказал:


-  Я долго думал про нас с тобой Вера, но ничего умнее не придумал. Так вышло, что нет у нас с тобой сына, да и дочь одна. Кто виноват? Не знаю. Может моя теща, то бишь, твоя мать, толи война, разрази ее гром. Не знаю. Как вышло, так вышло. Но вот мы уже скоро станем старыми. Дочь выросла. Она одна надежда нам, недаром мы ее, так назвали, Надежда. Что с бабы взять в хозяйстве, да ничего особенного. Ей многое не по силам. Поэтому я и решил, что никуда ее не пущу от себя, пусть ведет в дом хорошего мужа себе, а нам зятя, а мы по силе, возможности будем помогать. Так вот, что я хочу сказать.Тебя, Надежда не спрашиваю, весь поселок уже гудит, знаю, а вот тебе Федор, можно без отчества, молод еще с отчеством, скажу, и не только скажу, а предложение сделаю. Женись на моей дочке Надьке, как восемнадцать стукнет, т.е через три месяца, совет вам да любовь, но жить переходи прямо завтра. Дадим тебе жилье и стол, обижен не будешь. Пойми, какое это доверие тебе  оказываю, и уважение. По весне выстроим вам дом в другом  конце нашего участка и все такое, и гараж тоже. Я, как участник войны, помогу с машиной, ну и все такое. Не прими это, как за обиду, это я вынужденно так поступаю. Дочь свою люблю и тебя уважать буду. Долго говорить не умею. Вы, бабы, молчите, здесь мужики решают. А на все про все, я тебе даю 1 час, подумать. Это, как на фронте. Время – это как жизнь, сколько не дели, кончится, но как  ты распорядишься ею,  это зависит от тебя самого, и что ты сможешь с ней сделать  тоже. Либо по пустякам размажешь, либо миг и все... Давайте выпьем, за нас и пусть судьба сама решит, что и как. А ты, Федор иди к себе и подумай, крепко подумай, чего ты от жизни хочешь. Через час не вернешься, значит, не в кон. Обиды не будет, а если придешь, то придешь -   на  совсем…  Все сказал. Говорить не чего.


Сказал и залпом выпил рюмку. Вздохнул протяжно, с облегчением и закусил огурцом. Потом сел на свое место и осмотрелся.


Все, молча, сидели за столом и смотрели на Федора. Ждали, что скажет Федор.


 Федор встал, немного волнуясь,  сказал:


-  Спасибо, вам, Василий Данилович, за такое доверие и предложение. Если, честно, то я сам шел с вами говорить о Надежде. Сейчас, вы меня озадачили. Я тоже много говорить не люблю. Я люблю вашу дочь, но мне нужно крепко подумать, перед тем, как отказаться от нового назначения и т.д. Свой ответ я дам вам через час. А сейчас я хочу выпить за вас, за вашу откровенность и прямоту. Интересы у нас с вами одни, но цели, немного разные. Для меня это будет сложно, принять это решение, но  время для  него  пришло. Решать  что-то необходимо и срочно. Спасибо за теплый прием. Мне нужно подумать… Я сейчас пойду, а через час отвечу вам.  Простите меня Наденька   и Вера Лифантовна, но это действительно мужской разговор.

Федор выпил рюмку и вышел.

В комнате воцарилась тишина. Ни Наденька, ни Вера Лифантовна ничего не могли сказать, а  просто сидели и держали  рюмки  с налитым вином в руках,  и только Василий Данилович, сидел довольный собой и своим выбором. Он точно все  рассчитал и знал, что Федор вернется…

Часть   6

Федор Иванович, быстро вышел на улицу. Лицо горело. Сердце стучало. По телу разливался жар, только от чего он не понял. Либо от выпитого самогона, толи от волнения и неопределенности в его душе. То что, Василий Данилович  поставил его перед фактом и выбором, это он понимал, но как он, взрослый мужик мог допустить это  и во что выльется эта авантюра с женитьбой, он отлично понимал. А еще он отлично понимал, что Василий Данилович, фронтовик, он четко рассчитал диспозицию, а так же  характер Федора Ивановича, и надеялся, что он в этот короткий срок сделает правильный выбор. Что – то нужно было срочно решать. Отступать он не привык, но делать опрометчивых шагов тоже, за что его и ценило начальство.


- Основательный, дельный мужик наш Федор Иванович, хотя и молод еще,  а  со временем  хорошим руководителем станет. Научу. Помогу, чем могу, вот и замена мне будет  – говорил про не него начальник Дорстроя.


Федор об этих разговорах знал. Он рассчитывал, что со временем  станет управляющим Дорстроя и старался  все делать спокойно и основательно, без разгильдяйства,  и брака, но тут случился форс-мажор.

- Что делать, как объяснить начальству все это -думал  Федор Иванович, идя в бытовку, он очень боялся, что его не поймут, посчитают не серьезным,  и уволят.

В поселке ложились спать  рано. Сельское хозяйство требовало много сил и ранних подъемой. Тишина на улице и мерцание фрнарей, добавляли тревоги в душе Федора Ивановича. Успокаивало только одно, то, что шел он по номвому, еще поблескивающиему свежим гудроном, недавно накатанному его бригадой, асфальту. Чувство выполненного долга и гордости за себя и своих людей переполняло его и одновременно огорчало, тем, что придется с ними расстаться. Столько хорошего и не очень хорошего, было прожто за время работы вместе. Это, как семья, но слово-КАК, здесь не резонировало. Время пришло для настоящего. Либо он решится и у него будет настоящая любящая его семья, либо, он так и останется, дорожником - кочевником, как перекати поле, гонимый ветрами дорожной романтики. Федор Иванович, переживал, как его бригада, отнесется к его решению остаться, но понимал, что это его решение, и его жизнь, и только ему нужно принять сейчас, в течении этого часа решение и он его примет.


- Уволят, без выходного пособия, и правильно сделают. Вздумалось жениться, да как?  Не по - людски. А Василий Данилович четко сказал, что уступать, не намерен. Да и я не лыком шит… - рассуждал Федор Иванович, направляясь в бытовку. Он хотел посоветоваться с управляющим Дорстроя.


 Пока Федор Иванович шел к бытовке, пыл его поостыл. Он понимал, всю глупость предстоящего разговора, но,  увы, этот разговор ему был необходим, чтобы избежать неприятностей.


Придя в бытовку,  Федор Иванович, сразу набрал номер руководства. На его счастье, управляющий,   еще  был,  на  своем рабочем  месте, и только собирался идти домой. Федор Иванович сразу все и выложил, и сказал, что он не знает, как поступить.


- Ну, и чего мнешься? В чем сомневаешься? Видно твой будущий тесть человек основательный. Он и у меня был.  Тобой интересовался. А я  то,  думаю, чего это местное начальство  кадрами моими интересуется? Вот оно в чем дело… Что тебе посоветовать?  Не знаю…  Жену выбираем,  не мы, а наше сердце и душа, а как они это делают, никто не знает.  Вот я тебе что скажу. Коли  приспичило, так, что света белого не видишь. Ничего не мило. Ни есть, ни пить не можешь. Да, я вижу, что прикипел ты к этой малолетке. Хороша. Нетронута  городскими привычками. Бери в жены. Да и родители все для вас будут делать, понравился ты тестю, а что в примаки пойдешь, так это тоже хорошо. За сына сойдешь, только не просто будет. Но, ты парень умный, все сладится. А у меня забота отпадет, где начальника на участок искать. Должность не очень денежная, но зато позволит жить в Лесном, а там видно будет. Сколько там еще тебе времени осталось? Смотри,  не опоздай…  За час обернуться тебе надо успеть…  А знаешь, счастливый ты человек. Я сразу это приметил. Даже позавидовал. Не будешь ты, как я засиживаться на работе допоздна,  дома тебя семья будет ждать, а меня никто не ждет, а жаль…  Не сумел я сберечь свое счастье.  Ну, все иди. Не сомневайся, только свой дом строй и свою семью, а с работой все решим завтра. Да, и на свадьбу не забудь позвать… - уже весело, напутствовал его  управляющий.


Мужская солидарность, это очень важная часть жизни. Слов не много, а все понятно. Жаловаться не жалуются, а все расскажут и совет невзначай дадут.
Федор Иванович, вдруг резко отдернул руку от телефона и взглянул на часы. Оставалось 15 минут до назначенного времени.


Он быстро вышел, прихватив старый рюкзак с нехитрыми пожитками, закрыл на замок бытовку и зашагал к дому его будущего тестя.


  Федор Иванович, торопился. Он считал, что это будет плохо опаздывать к назначенному времени. И чем ближе он подходил к дому Наденьки, тем чаще стучало его сердце.


- Все верно. Все правильно.  Не смогу я уехать, и взять я ее с собой не могу. Значит, придется искать другие пути. Прав, управляющий, работу можно найти, а вот если душа позвала и сердце сильнее бьется, когда она рядом, то это нужно беречь и не потерять на стройках дорог нашей Родины. Все, Лесное, это теперь моя Родина и родина моих детей. Я так решил, значит, так и будет – рассуждая, горячился  Федор Иванович, подходя к дому родителей Надежды.

 Часть 7

Василий Данилович, проводил взглядом Федора Ивановича.

- И чего мне, вдумалось, брать быка за рога? Да, силы уже не те, да и не на фронте. Вот тут мы, а там враги и надо языка брать …  Дурак,  старый.  Вот наделал беды. А ведь дочка влюбилась. Любовь беречь надо, а не силом удерживать. Да и мать вся, как струнка натянулась, вот -  вот  порвется. Ладно, уйду от греха подальше… - подумал Василий Данилович, грузно вставая из – за  стола, выходя в прихожую, чтобы одеться и выйти на волю.


В прихожей его догнала Вера Лифантовна:


- Ну, и что это было? Что это за такое, что это за танец с выходом или песня с припевом? Ты чего наделал? Видишь,  дочь сидит, ни жива, ни мертва, окаменела. Ты, что, старый бес, удумал? Все  свои  глупые мечты забудь. Нельзя по живому так – то. Одна она у нас, одна. Вот уйдет и будет права. И что ты тогда сделаешь? Что. Ей скоро 18,  и не удержишь ты ее не чем. Дурак,  ты старый, такую любовь порушил. Видела я, как он на нее нежно глядел, даже не глядел, поглядывал,  впрямки  глядеть – то даже боялся. Дышал даже  реже, а ты…. За час  решишься - отдам… Да, кто тебя спросит.  Вечно,  кичишься, а чем гордишься то…  Скверным характером?


 Василий Данилович и сам понимал, что дал маху, зря, но где – то в душе, он считал, что,  правда,   все, же  на его стороне. Что, так – то правильно будет.


- Да, ладно, раскаркалась, как ворона на погосте перед дождем. Утро вечера мудренее. Поживем, увидим, авось и наша возьмет, а не возьмет, судьба сама выведет, прав я али нет. Надюшка, ну ты чего там сидишь? Давай со стола убирай, не чего без дела сидеть. Придет твой,  суженный, вот увидишь,  придет. Не жадный он, до чужого добра, не это ему нужно. Ты ему нужна, а насколько он еще сам не понял. Вот побегает по воле, обдаст его холодком, и поймет, что и где лучше. А ты жди. Ваше бабское дело ждать и любить нашего брата. Ой, как быстро ты выросла. Сам не понял, как быстро. Ладно, вороны, приберитесь  тут, зятя ждем домой… -  сказал, сам себе не особенно веря, произнес громко, Василий Данилович и вышел во двор.


Выйдя на воздух,  в темень ночи, Василий Данилович, поостыл. Он смотрел в окно, как жена с дочерью ходили по кухне, убирая со стола и моя посуду и о чем – то спорили. Он примерно понимал и догадывался о чем.


- Да, глупо получилось. Но, самое главное, правильно я рассудил. Зря наверно я на него надавил. Сбежит. Жалко будет. Да и дочь тоже жалко. А с другой стороны он не прост, ох не прост, и стерженек имеется не слабый. Да, и задел я его самолюбие, а это дорогого стоит. Придет. А придет, все сделаю, чтобы жили хорошо. А если внук будет, умирать не страшно, все планы исполнил. Ох, погоди, милый, осколочек, погоди.  Дай мне дождаться внучка…  Прошу тебя. Столько лет терпел, а сейчас зашевелился. Что они без мужика то в доме делать будут.  Погоди -  рассуждал Василий Данилович, стоя в палисаднике, вглядываясь в темень ночи и поглаживая грудь в области сердца, где с войны остался осколок, который не смогли вынуть врачи, как военная метка на память.


Василий Данилович, посмотрел на часы, оставалось еще до назначенного времени минут 25.


- Время еще терпит. Да, сколько времени уже прошло, как кончилась война, а вот он, сидит во мне и постоянно напоминает, чтобы не забыл. А как забудешь это? Никак. Особенно этот последний бой. Как мы шли почти в полный рост на штурм Берлина,  как  мы  понимали, что войне конец, как хотелось,  встать и идти в полный рос, чтобы видели, что мы пришли и победили. И мы шли. Мы ничего не боялись. Мы были победители, а по нам стреляли прямой наводкой со всех щелей, и их понять тоже можно, они защищали свой город, но ведь не мы, а они к нам пришли первыми. Помню, как разорвался рядом снаряд, но уже звука не слышал. Очнулся в госпитале, от дикой боли. Меня колотит, а медсестричка,  мне говорит, терпи,  браток, терпи, Победа. Жить будешь, домой поедешь, терпи. На выпей. Я спирт пил и не чувствовал, что это спирт и проваливался в забытье, а когда очнулся, то понял, я всю эту кузькину мать, что никакой спирт не заглушал, эту боль, только одно грело душу, что заштопали, что жив, назло врагам, и что я их ПОБЕДИЛ. Это потом, меня, почти мертвого, везли в тыл, это потом, я по госпиталям валялся, почти год, это потом, я случайно проездом остановился здесь, в Лесном и однажды увидел молоденькую девчонку, которая полоскала белье в ручье. Она была тоненька, как тростиночка, в блеклом голубеньком платьице. Руки замерзли, красные от холодной воды, нос покраснел от того же. Подол платья был подоткнут и приподнят  так, чтобы можно было стоять на коленках,  на мостках и полоскать белье. Я стоял сзади неё, чуть выше по оврагу и не мог оторвать своего взгляда от ее стройного тела и слаженных движений. Я тогда в один миг понял, что все, вот оно мое счастье, сейчас чуть – чуть перегнется или сломается поперек, или нырнет, под тяжестью мокрого белья в ручей.   Никаких грешных мыслей даже не было. Вот, так и приходит она  любовь, когда понимаешь, что дороже этой тростиночки с мокрым бельем, стоящей на коленях у ручья, у тебя ничего нет. Как я потом спустился еле - еле с больной ногой, как потом помогал тащить тяжелую корзину с бельем, это отдельное дело, мне это было запрещено, но я, же мужик.  Это, потом моя Верочка, будет меня выхаживать и не один год, чтобы я мог нормально жить. А как родилась доченька.  Как я радовался, как хотел еще сына, но,  увы, этого не случилось. Это потом, моя теща, перед смертью, когда приспичило ее  помирать, царствие ей небесно, Господи прости, плакала и слезно просила прощенье, за то, что ходила к знахарке и просила ее, чтобы заговорила Верочку, чтобы не было сына, да и  вообще  детей.  Жалела она меня, а я  ее любил, как родную, но обиду затаил, а ведь грех.  Вот поэтому сейчас, так хочу, чтобы Федор Иванович вошел  в мою семью, как зять и как за сына, и чтобы подарил мне продолжение рода и фамилии. Имею право – Рассуждал Василий Данилович, прохаживаясь по палисаднику, в ожидании Федора Ивановича.



Василий Данилович, давно решил все для себя. Что возьмет в дом зятя  в примаки, и сделает все, чтобы жили они дома и сейчас еще мину 5-10 и его мечта сбудется. Он волновался, пуще волновался, даже,  чем его жена и дочь. Они  сидели у окна, в кухне и ждали отца и Федора Ивановича и чем вся эта история закончится.


- И чего выпялились? Дел больше нет что ли? Ну, что? Сколько времени еще ждать осталось? – подумал Василий Данилович, подсвечивая себе спичкой -  все время вышло. Ну, и где же он?


Василий Данилович, весь напрягся и стал прислушиваться к тишине в поселке. Поселок небольшой. Транспорта нет. Все сидят по домам. Василий Данилович надеялся, и ждал, что Федор Иванович придет.


Вдруг, в конце улицы забрехала собака, потом другая…


Сердце застучало часто. Стало горячо и почему – то навернулась скупая мужская слеза:


-  Все, я победил. Ты, слышишь, теща, я победил. Будет у меня внук. Сына не случилось, а внук будет точно. Идет Федор, идет и во время.


Василий Данилович откашлялся,  успокаивая свое волнение, просморкался и вытер невольно  набежавшую слезу.  Затем открыл калитку палисадника, и вышел навстречу будущему зятю.

Глава 8

Федор Иванович, шел по улице и думал, как войдет и что скажет.  Как все сложится.  Он сам себе удивлялся,  насколько был внутренне спокойным и уверенным, что все делает правильно. О чувстве, он не задумывался, просто знал, что это есть и будет,  а его душа выбрала Наденьку.


Но, вдруг, он увидел, как из калитки палисадника, ему навстречу вышел Василий Данилович. Ему показалось, что Василий Данилович очень волновался и ждал его, поскольку его движения были поспешны и немного неуверенны. Это волнение передалось и Федору Ивановичу.


Федор  Иванович подошел к Василию Даниловичу. Поставил Рюкзак на скамеечку, у калитки, и сказал, протягивая руку для приветствия:


- Ну, вот, я и пришел. Не смог я уехать. Принимайте в свою семью.


Сказав это, что - то в нутрии предательски заекало и защипало. Федор хотел еще что – то  сказать, но подкатившийся ком в горле, не дал.


Василий Данилович, держал Федора Ивановича за руки, и Федор чувствовал, как его рука вспотела и немного подрагивает от волнения.


- Вот, ты и дома, проходи  и знай, что это серьезно и навсегда.  Не было у меня сына, теперь есть –  дребезжащим голосом, как то с придыханием,  тихо, произнес Василий Данилович и обнял будущего зятя.


Федор Иванович чувствовал волнение и тревогу будущего тестя и сам жутко волновался,  но  не  дал  волю  чувствам.


Ночь опустилась над поселком. У калитки стояли двое. Это  были два удивительных и любящих мужчины, которые смогли просто, без лишних слов и разговором, понять друг друга и полюбить дорогих женщин, выбрав один путь к счастью.


- Ну, что стоим. Пошли. Там бабоньки  наши уже  волнуются, не спят, да и вставать рано. Дела не ждут, а об остальном завтра с утра, за завтраком, потолкуем. Пошли? – спросил Василий Данилович.


- Пошли -  односложно, ответил Федор Иванович.


Когда мужчины вошли в дом, то женщины сидели по – прежнему за столом, накрытым к чаю.


- Ну, и чего так долго?  - просила Вера Лифантовна, как ни в чем не бывало, и только глаза ее искрились и метали рассерженные искры,  то, а Василия Даниловича, то на Федора Ивановича.

Одна, только Наденька тихо сидела, опустив голову, и смотрела на скатерть.


- Ничего. Вас не спросили. Ну, Федор, садись, почаевничаем и отдыхать,а то  рабочий день никто не отменял, а завтра все решим. Надежда, я хочу тебя спросить сейчас,  ты согласна  с  моим  мнение  или  нет? Я выбрал тебе мужа, я даю согласие на ваш брак, как тебе исполнится 18 лет, теперь хочу услышать, да и не только я один. Выйдешь ли ты замуж за Федора Ивановича или опять, что не так? А? Мать, ты чего молчишь? Чего волынку тяните? А? – строго,  спросил он.


Вера Лифантовна зарделась румянцем пуще дочери и ответила мужу:


- Ну, чего выхаживаешься? Видишь, сейчас заревет. Чего вы на нее насели.  Молоденькая она еще, дайте поразмыслить.


- Ничего, завтра вместе на работу пойдут, все  всё,  сразу и поймут. Здесь  поселок маленький, не город. Ну, чего молчишь, дочка? – уже мягче, спросил отец.


- Да, выйду – почти шепотом, пролепетала Наденька.


-  Ну, вот и хорошо. Теща была бы довольна. Не я один в примаки пошел, теперь династия – хихикнул Василий Данилович и добавил:


- Ну, коли чаю не хотите, идите, стелитесь. Федору отдельно в спаленке, Надежде в зале, а потом видно будет. Все завтра решим.


 Женщины ушли стелиться, а мужчины просто сидели за столом, каждый думал о своем.
Василий Данилович думал, что еще немного и его мечта сбудется, и он получит внука и счастью не будет конца, а Федор Иванович о том, как сложится его жизнь здесь, в маленьком поселке,  под  названием Лесное.


Ночью, в доме почти никто не спал,  сказалось  пережитое волнение и ожидание утра.


Когда Федор Иванович проснулся, тестя уже не было, уехал на поля. Теща накрыла завтрак, управлялась во дворе. Наденька сидела за столом и ждала его. Ему стало неловко, что он так поздно проснулся, но когда он узнал,  сколько времени еще, очень удивился.  До работы было еще целых 2 часа. Он и представления не имел, как рано встают жители поселочка.


- Доброе утро, Федор Иванович – тихо сказала Наденька:


- Вы, Федор Иванович, не сердитесь на отца. Он хороший, правильный и любит во все порядок. У него была мечта, и он стремился к ней. Вот, так и вышло. А если вы…


- Надюша, дорогая, моя Надюшка. Ты не о чем не думай. Все правильно. Но, куда нам с тобой в дор.поезд, да в теплушку. Твои родители правы. Дома лучше и работу найти можно. А отец твой не так прост, как кажется. Он даже у моего начальства был, все про меня выяснял. Он давно это затеял, поэтому и тебя отпустил к нам работать. Я вчера поговорил с управляющим, он меня ставит Начальником по ремонту и эксплуатации этой дороги. Правда управление будет в Чердаклах. Это в  25км от  нашего дома, но машину дадут, а  жить будем пока  здесь, а там видно будет. Вот так  и  будем жить,  и работать. У тебя есть место работы, потом может,  и учиться пойдешь. Да и  у меня тоже  намечается хорошая должность. Сейчас позавтракаю,  пойду отправлять своих  на новое место, а вечером приду, поговорим. А у тебя пока законные выходные, отдыхай.  Привыкай, ждать придется меня часто и долго, но мы справимся -  Сказал Федор, подошел к Наденьке и  приобнял  за плечи, поцеловать ее, так и не решился.


Федор позавтракал. Попрощался с Наденькой и будущей тещей  и   ушел на работу.

Глава 9

Пока Федор Иванович, шел по поселку  к своей  бытовке, он постоянно думал, что и как он скажет своим сослуживцам. Как объяснит, что не едет вместе с ними и почему остается. Поймут ли они его?


- А с другой стороны, что ему важнее? Работа, которую  в любой момент можно поменять или его Наденька. Еще вчера, он и надеяться не мог, а сегодня, он уже почти муж,  и впереди целая жизнь. Для чего мы рождаемся? Для того чтобы просто работать, или жить и быть счастливыми в этой жизни,  и что – то оставить после себя. Это просто громкие слова, но и в них есть свой смысл – думал Федор Иванович, подходя к бытовке.


В его вагончике  уже собрались почти вся его бригада. Они ждали только его.


- Ну, ты даешь,  Федор Иванович, впервые в жизни опоздал. А где и с кем ночку коротал? Неужели с молоденькой кладовщицей? А? -  подначивали его,  собравшиеся.


- Нет, он прогуливался, решил поселок обойти, попрощаться, а заодно и с Наденькой. Папаша ее  не отпустил  с нами. Сурьезный мужчина… - Добавил Николай Нестеров, его правая рука.


-  Повеселились и хватит.  У меня для вас три новости.


-  И все хорошие -  парировал Федор Иванович.


- Ну, что за новости? К нам едет ревизор? Или решил жениться и здесь остаться? -  спросил в шутку, Николай.


- Ну, в общем – то,  это так.  Первая новость – вы сейчас выезжаете и без меня. За старшего колонны  -  Николай  Нестеров, а замыкающий -  Иван Мамин.  На новом месте вас будет встречать новый бригадир и начальник. Во - вторых,   я   получил   новую должность – это управляющий этого отделения дороги и вновь образующегося  Управления эксплуатации и ремонта  участка дороги  Ульяновск – Мелекесс.  Так, что мы с вами еще увидимся и отметим, но отметить мы еще сможем и еще одно мое событие – это наша с Наденькой свадьба. Она состоится осенью, когда ей исполнится  восемнадцать лет. Я – женюсь и остаюсь здесь жить, по край ней мере,  пока.  Тесть обещал помочь построить свой дом. Таково его условие. Вот, такие  новости   на сегодня  – закончил свою речь. Федор Иванович.


 - А что, хорошие новости. Давно пора жениться. Но  не торопишься ли ты, ведь отец не отпустит ее с нами и потом. Куркуль,  он и есть куркуль, а так прими наши поздравления – протянул руку  Николай.


-  Спасибо,   друзья.   Имейте    в виду,   приглашения,  потом пришлю,  ближе к событию. Ну, а сейчас,  я соберу свои вещи и в путь. Удачного пути и гладкой дороги вам, чтобы не сучка, ни камушка,  и  ни гвоздика, и ни жезла – сказал Федор Иванович и стал собирать и выносить свои вещи.


Федор Иванович  собрал все свои личные вещи и отнес в бытовку к Надежде и закрыл на замок, колонна дорожников, тем временем выстроилась вдоль поселка в маршевом порядке. Во главе колонны стоял  Маз, груженный бытовкой Федора Ивановича и Николая. В кабине сидели водитель и Николай. Федор Иванович все посмотрел. Крепления были в порядке,  и дал отмашку. Колонна потихоньку двинулась по дороге. Проезжая мимо Федора Ивановича  шофера давали трехкратные гудки. Настроение у него было тревожно – грустное и одновременно радостное. Жизнь дала неожиданный поворот  в судьбе,  и он решил этим воспользоваться. Пока он справлялся с эмоциями, прошла последняя машина. С  подножки огромного Маза  Иван Мамин помахал, на прощанье, ему красным флажком и запрыгнул в кабинку. Колонна потихоньку удалялась. Новая дорога бежала следом, а Федор Иванович, пошел на автобусную остановку, чтобы ехать в город за новым назначением.

Жизнь продолжалась,  раскрывая перед Федором Ивановичем новые грани  и причуды его судьбы.


Эпилог.


Жизнь есть жизнь и ничего из нее нельзя просто выкинуть и добавить порой тоже. Судьбы пишутся на небесах.  Вот так и судьбы Надежды Васильевны и Федора Ивановича переплелись на столько, что всю жизнь прожили рядом, а расстаться на день страшно. Прав был Василий Данилович, когда дал только один час на раздумье.  Стократ   прав, а больше и не надо, чего тянуть кота за хвост, либо пан, либо пропал.


Должность свою управляющего Федор Иванович получил и, проработал на  ней более 35 лет и на одном месте. Осенью, когда Наденьке исполнилось восемнадцать лет, сыграли широкую веселую свадьбу. Гуляли всем поселком и строительным управлением. Дом, весной подняли хороший, большой, просторный, в расчете на скорое пополнение, но с пополнением вышла промашка. Узи тогда не было, да и не нужно было. Старая акушерка сразу сказала:


 – Девонька будет.  Ишь,  как сердечко стучит, торопится, у мальчиков медленно, примерно 90 ударов в минуту, а у девчонок сердце заячье, 120 ударов частит, и тут тоже …


Так  и вышло. Принимая внучку, дед Василий, сразу заявил, еще на ступеньках роддома:


- Следующего – парня мне.


Ну, увы и ах.  Как не любили, как не пестовали внучку Катеньку, а дед все недоволен был. Очень хотелось ему продолжить фамилию и род по мужской линии. Выстроили они на участке и гараж для новой машины, и детский городок персональный для деток,  и бассейн соорудили их баллона  трактора К700, все было, а внук никак не появлялся. А когда Василий Данилович принимал третью внучку в роддоме, в сердцах выговорил молодому папаше:


- Ну, и чего бракодельничаешь. Все у тебя есть, а где обещанное. Видать это тещи моей  проделки. Как ей там, на небушке,  живется спокойно. Лишила нас радости. Вот,  тещенька, и тут напакостила.


- А для меня все мои дочери принцессы и царицы. Одна другой краше  и имена царские – Екатерина, Елизавета и Анна. Чем плохи, все в мать и бабку, а они у нас красавицы – настаивал на своем зять, но где  – то во внутрях точила досада  и тревога. Ему тоже хотелось тестя уважить, да и себе помощника воспитать, и наследника  тоже хотелось. Дочки  вырастут, разлетятся, а сын дома будет, с ним, надежда его и опора.


Так и жили. Работали, растили дочерей. Надежда больше не  пошла работать.  Им с бабушкой Верой хлопот и забот хватало  с внучками.  Девочки росли красавицами, подвижными и  веселыми. Мать и бабушка их баловали  и берегли.


И вот Надежда снова забеременела. Тесть был вне себя от счастья.


- Все.  На сей раз,  точно мальчик  будет. Ходил к одной знахарке на поклон. Обещала. Точно обещала. Чтобы я, фронтовик, к знахарке, да раньше бы не в какую, а сейчас, ой как надо. Машину скоро куплю. Пусть внучок ездит – тайком от женщин,  полушепотом поделился тесть, но, увы, не суждено было ему узнать, что Надежда четвертую Машеньку родила, не дожил.


Поехал в поле с молоденьким водителем, посмотреть, что да как. Машина застряла на пашне. Молоденький водитель и попросил чуть подтолкнуть, ну тесть и толкнул, а осколок,  дремавший еще с войны, возьми и зашевелись и прямо в сердце. Вот так,  и догнала фронтовика  война окаянная, прямо  там, в поле.  Василий Данилович умер мгновенно, так и не узнав, что напрасно ходил на поклон к знахарке, что почти сразу после сороковин Наденька родила девочку.


Но жизнь продолжалась. Федору Ивановичу было не просто одному справляться с этим бабьим царством, но жизнь еще преподносила сюрпризы в виде – очередной дочки. Так еще родились три красавицы – доченьки –  София, Луиза и Александра.


Девочки подрастали. Учились,  выходили замуж и Федор Иванович, каждый раз приезжая в родильный дом встречать уже  очередную внучку, и поминал, тещу Василия Даниловича, не очень лестным словом.


Так прошло время. Остались они дома вдвоем с Надеждой, и при них последняя их любимица Александра.


Александра, была очень красива, но строптивая и работала в поселке водителем автобуса и училась в строительном институте на факультете Строительство и эксплуатация дорог.


Федор Иванович однажды решил поговорить с ней, о том, чтобы она нашла себе мужа местного и пригласила жить к ним в примаки:


-  Сашка, пора тебе остепениться. Давай веди мужа в дом. Все отдам, всему научу, раз нет  у меня сына.  А что, прав твой дед был, когда мне дал один час на раздумье. Если бы больше, точно бы уехал. Так и я хочу. Не отпущу тебя вот и все, живи дома. Веди мужа сюда.


- Ну, и чего ты ее мучаешь. Не хочет, не надо. Вон у тебя шесть городских зятьев, чего ж ты их не учишь? Ай,  образования не хватает? – вступилась за дочь Надежда Васильевна.


- Все у меня хватает, да не поедут они сюда, нет заинтересованности. Где  ж такого найти, чтоб с интересом был.   Надоело мне на веревке,  на ваше бабское исподнее смотреть. Вот ведь три веревки занимают, а мое где, там одни труселя полосатые да майка с кальсонами и все. Скучно. Надоело. Слышишь, Сашка, сам найду тебе мужа – горячился Федор Иванович.


- Хорошо, ищи, найдешь, точно пойду, но вряд  ли, кто сюда в Лесное  поедет – ответила с вызовом  дочь.


- Все, решено. Мать, слышала? Будь свидетелем моим. И ты,  Сашка, дала слово,  держи. Все начинаю искать  - твердо и убедительно сказал Федор Иванович.


И как ни странно, оказия случилась вскоре. Сашка повезла сельчан в Чердаклы на рынок, и сломался  у нее автобус. Она так и эдак. Никак   не заводится автобус.
Позвонила отцу, чтобы техпомощь прислал, но тут к ней подошел щупленький, похожий на вундеркинда парень в очках и вежливо спрашивает:


- А что у вас случилось. Я вас часто вижу здесь. Вы работаете водителем микроавтобуса?


- Да, это я. У меня автобус не заводится. Что – то  сломалось, не могу найти, что -  неохотно ответила Сашка.


- А можно я посмотрю. Я учусь в Автотранспортном, механик и работаю в Люксавтосервис. Не бойтесь, я в этом разбираюсь – успокоил парень.


- Хорошо. Смотри – ответила Сашка и уступила место.

Через час они уже  подъезжали к дому.


Федор Иванович выкатил автомобиль из гаража и хотел ехать на выручку дочери, а тут она сама приехала,  и не одна.


Сашка рассказала, что случилось,  и попросила отца дать запчасти и возможность парню посмотреть и исправить поломку.


- Здрасти. Павел -  сказал парень, первым  протягивая   руку.


-  Федор Иванович – парировал Федор Иванович.


- Ну, где тут у вас можно расположиться и клеенку, чтобы не потерять запчасти.


-  А пойдем, покажу. Все покажу – весело сказал Федор Иванович и подмигнул Сашке.


Федор Иванович вспомнил, как Василий Данилович проводил его в первый раз по своему двору, и как, с  гордостью,  показывал свое добро.


- Вот и мой звездный час наступил – подумал Федор Иванович, открывая гараж.


- Ого, у вас тут такой раритет и в таком состоянии, а на ходу? А можно посмотреть. Я бы им занялся и привел в порядок. А вы не будите против,  я  бесплатно. Просто из интереса. Я учусь на автомеханика и работаю в сервисе. Снимаю квартиру в Чердаклах. Я могу с вашей дочерью приезжать. Я ничего не испорчу. Не думайте   - скороговоркой говорил Павел,  осматривая старую дедовскую Победу.


- Да, ты не торопись, успеется. Ты Сашке микроавтобус наладь, ей скоро за  нашими ехать, а об этом после потолкуем… - довольно,  ухмыляясь, ответил Федор Иванович.


 У открытых ворот гаража стояла Сашка и улыбалась.


 А через два месяца в семье Федора Ивановича и Надежды Васильевны играли шумную, веселую деревенскую свадьбу.


Соседки сплетничали:


- Вот уж кому опять счастье привалило.  Семьища то, огромная, а Сашка в дом еще одного привела. В примаки. Мало им своих.


- Да, что ты в этом понимаешь, Настасья, это же счастье. Счастье в дом с ним пришло. Может и внучка  Федору Бог подаст за его доброту.


Но, увы,  внука не случилось. Сашка родила двух дочерей, копия Павел.


А как там дальше будет, никто не знает, а может и знает кто?


- Кто - просите вы?


- Да, теща, Василия Данилович, так любившая свою дочь Верочку  и зятя – примака, пришедшего с фронта инвалидом. А еще она боялась, что родится мальчик и придется ему идти на войну.  В народе говорят, что мальчиков больше родится к войне. Так пусть девочки рождаются и никогда ее, треклятой, войны не будет.

 

 

Николай Лакутин

Группа вконтакте

Последнее в блоге