Дождь льёт как из ведра, высунув нос из конуры, я улавливаю запах свежеиспечённых блинов, тянущийся от двери породнившегося дома. Там, в доме, звучит громкий смех, множество голосов, перебивающих друг друга, детские голоса двух ребятишек то и дело пронизывают звонкими выкриками общую картину торжества. Хорошие ребята, люблю их очень, они ещё совсем маленькие, но такие чувственные, такие преданные, такие искренние…

Вдруг открывается дверь, и, навострив уши, я слышу:- «Полканчик, лови мой хороший…»

Дверь тихонько скрипнет, затворившись замком, а подле будки останутся два скомканных блина, наспех стасканных детьми с кухонного стола./

- «Жизнь – прекрасна…» - облизываясь в будке, вспоминаю я секундное смыкание в пасти ещё тёплых блинчиков. И, возможно, мне посчастливится сегодня быть поглаженным по голове отцом семейства, в конце дня, а большего и не надо…

Под утро, проснувшись от первых тёплых пригревающих лучей, пробивающих в щель будки, я вдруг обнаружил, что ошейник в круг шеи болтается. Наверное, вчера вечером, когда гости расходились по домам, я слишком сильно его потянул, рванув к калитке, и тем самым сдвинул петлю застёжки.

Попробовав стянуть ошейник, я с лёгкостью освободился от него и, едва, не успело донестись звучание упавшей цепи о землю, как я перемахнул через забор и скрылся в конце улицы.

- «Если вернусь до момента, когда все проснуться, мне может даже не прилетит, а может даже и похвалят, за то, что не убежал, по случаю представившейся возможности…» - скользнула опытная мысль.

Пробежав несколько знакомых двориков и убедившись, что у соседских сучек нет течки, на данный момент и в моих услугах никто из них не нуждается, я помчался в соседнее селение. Если и там не будут мне рады, то хотя бы развеюсь, прогуляюсь, мощные лапы давно не знали забегов на дальние расстояния, а душа истосковалась по свободе, по пустой тропе и ветру, не поспевающему за мной.… Не так часто, но и собаке хочется побыть в одиночестве, и непременно в природной среде, ведь у нас ещё сохранилась с ней взаимосвязь.

Приближаясь к селению, нюх дал понять, что поход будет не напрасный. И по учуянному маршруту добрался до нужного дома. У ворот толпилось несколько псов, а в ограде с сучкой ещё два кабеля пытались к ней пристроиться.

Завидев меня, стремительно приближавшегося к цели, псы у ворот перестали рычать друг на друга и, оскалившись, облаяли меня. Того что покрупнее я с разбегу ухватил за гриву и с силой отшвырнул в сторону, поджав под собой второго, а третий пёс был небольшой дворнягой, который отбежал на безопасное расстояние и оттуда, издалека недружелюбно визжал в мой адрес.

Заскочив в ограду и завидев двух крупных кобелей, я осознал что, тут будет посложнее. Схватившись то с одним, то с другим мы рвали друг другу уши, трепали хвосты и яростно пытались перекусить лапы. В пучине пыли показался хозяин дома, который что-то громко кричал, но рык трёх разъярённых псов был сильнее и не давал места для слов укротителя. Сучка скрылась в будке, а мы месили друг друга, заминая стриженые газоны и покрапывая кровью крыльцо хозяйского имения. Вдруг, раздался выстрел, и почувствовались множественная боль от проколов шкуры. Ещё один выстрел загнал нас троих к воротам, я и ещё один пёс перепрыгнули на пустынную улицу и бросились из последних сил в лесную глушь, а третий пёс так и остался лежать в чужой ограде.

Слыша лишь оглушительные удары своего сердца, и топот четырёх ослабленных лап, я свалился где-то в стороне тропы пробуждающего леса…