ВНИМАНИЕ! ВСЕ АВТОРСКИЕ ПРАВА НА ПЬЕСУ ЗАЩИЩЕНЫ ЗАКОНАМИ РОССИИ, МЕЖДУНАРОДНЫМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ, И ПРИНАДЛЕЖАТ АВТОРУ. ЗАПРЕЩАЕТСЯ ЕЁ ИЗДАНИЕ И ПЕРЕИЗДАНИЕ, РАЗМНОЖЕНИЕ, ПУБЛИЧНОЕ ИСПОЛНЕНИЕ, ПЕРЕВОД НА ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ, ВНЕСЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ В ТЕКСТ ПЬЕСЫ ПРИ ПОСТАНОВКЕ БЕЗ ПИСЬМЕННОГО РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА. ПОСТАНОВКА ПЬЕСЫ ВОЗМОЖНА ТОЛЬКО ПОСЛЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПРЯМОГО ДОГОВОРА МЕЖДУ АВТОРОМ И ТЕАТРОМ.

Пьеса «ЭксклюЗимний НОВЫЙ ГОД»

Комедия на 6-7 человек.

Продолжительность 1 час 20 минут!

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ – директор фирмы;

ЯНА – бухгалтер;

ПЕТРОВИЧ – кадровик;

ИРИНА ОЛЕГОВНА – менеджер по продажам;

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ – руководитель отдела логистики;

ФОТОГРАФ – имя не озвучивается;

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ – имя не озвучивается.

На фотографиях анонсируемых зрителю задействована массовка из труппы театра.

Роли фотографа и представителя совета директоров эпизодические и не пересекаются, их может исполнить один актёр.

Канун Нового года.

1 ОФИС. ИЗВЕСТИЕ

Играет зимняя композиция, что-нибудь про снежинки, про Новогодние дни.

Открывается занавес!

Офисная обстановка.

Яна в своих очках исключительно для имиджа занята отчётами. Бумажная волокита.

Петрович возится с трудовыми книжками, что-то заносит в компьютер.

Ирина Олеговна с телефонной трубкой у уха ведёт переговоры с очередным несговорчивым клиентом.

Виктор Васильевич заносит в руках картонную коробку с какой-то посудой. Он бодр, весел, воодушевлён.

Музыка стихает.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (в приподнятом настроении, делясь своей радостью с коллективом): Дождались!

Работники отвлекаются от своих дел, переводят взгляд на визитёра.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (в приподнятом настроении, делясь своей радостью с коллективом): Пришли наши именные кружечки! Теперь не абы из чего будем чаи гонять! (Всё ещё держит с любовью коробку в руках, поглаживая её) С логотипом компании, с именем каждого сотрудника... Да сами сейчас всё увидите! Налетай!

Логистик смотрит, куда бы поставить коробку, менеджер сворачивает свой телефонный разговор, остальные тоже оставляют свои дела, начинают приподниматься на своих креслах, чтобы заняться распаковыванием коробки и всё-такое прочее, но их действия прерывает вошедший в офис директор.

Звучит настораживающая музыка!

Директор с папкой в руке идёт строгим шагом, с деловым видом. По этому виду уже становится всем работникам понятно, что ждать хороших вестей им не стоит.

Директор кидает с силой папку на стол.

Музыка стихает.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (строго, серьёзно): Господа! Я пришёл, чтобы сообщить вам принеприятнейшее известие!

Коллектив напрягается ещё больше.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (медленно, разделяя временной паузой слова, строго, серьёзно): Через две недели, у нас... состоится... корпоратив!

ЯНА (теряя самообладание, коленки её подкашиваются, трясущимся, теряющим силу голосом): Что?

Петрович падает на своё кресло почти без чувств, ударяясь лбом об свой стол.

Ирина Олеговна со шлепком закрывает своё расстроенное лицо ладонью,  отчаянно качает головой.

Виктор Васильевич пребывая в шоковом состоянии, роняет из рук коробку. Она падает на пол, слышен звон бьющейся посуды в коробке.

ЯНА (теряя самообладание, трясущимся, теряющим силу голосом): Анатолий Степанович, за что вы нас так?

Директор несколько сконфужено пожимает плечами в ответ.

ЯНА (сильно нервничая, жалобно): Я вот только-только последние недостающие зубы после прошлого корпоратива вставила! На прошлой неделе внесла последний платёж по кредиту.

ПЕТРОВИЧ (нервно, раздраженно, потирая ушибленный лоб): А я два месяца выветривал салон своей машины после тех цыганок! Да бог с ней с машиной, нервная система до сих пор ещё не восстановилась в полной мере! Ещё одного такого корпоратива она не переживёт!

Логистик пребывая в прострации делает несколько шагов к директору, не опуская рук, будто коробка всё ещё у него в руках, не смотрит под ноги и проходится по коробке, которую принёс и уронил. Слышен хруст битой посуды, однако это не пробуждает оторопевшего Виктора Васильевича.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (директору, жалобно, протягивая руки, словно с мольбой): Анатолий Степанович, родненький, кормилец, как же так? Не погуби последних из могикан. Ведь в два раза почти численность коллектива сократилась после прошлого празднования. Там январь – пьяный месяц, потом пока в феврале народ раскачается. Я транспортный отдел только к марту новый обтесать смогу, да еще поди знай, кто попадётся. Помните, сколько неурядиц в первом квартале возникло из-за этой ситуации?

ПЕТРОВИЧ (возмущённо, логистику): Обтесать – это вы, батенька, ещё оптимистично смотрите. Мне стоило не малых усилий подобрать новых кандидатов. Ведь прогремела-то наша компания во всеуслышание! В сводку новостей мы с прошлым корпоративном попали, если кто забыл!

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (расстроено, сочувственно): Помню, всё помню, прекрасно осознаю и ...

Директор отмахивается безнадёжно рукой.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (всем, на нервах): Вы думаете, что это моя инициатива? У меня так-то, швы остались на память от прошлого корпоратива! Полагаете, я горю желанием повторить?

Коллектив участливо переводит дыхание с некой долей иронии и сдержанным смехом. Петровичу удаётся себя сдержать менее всех остальных.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (на нервах, яростно): И ничего тут смешного нет, Петрович! Ну... Выставить пару зубов бухгалтерше по пьяной лавочке – это... как говорится, сам бог велел...

ЯНА (возмущённо, директору): Ну, спасибо, Анатолий Степанович!

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (продолжает, на нервах, яростно): Но метать ножи в задницу директора! Это уже знаете ли!!!

Коллектив откровенно ржёт!

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (чуть более спокойно): Смею заметить, что эту задумку я свершено, не разделяю! Совершенно!

Коллектив немного успокаивается.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (чуть более спокойно): Впрочем... если бы я был рядовым менеджером, да ещё и не на самом хорошем счету, то... вероятнее всего я бы тоже не нашёл ничего дурного в этом занятии, более того счёл бы эту затею весьма остроумной и занимательной...

Директор поглаживает свою попу, погрузившись в воспоминания.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (воспрянув духом): Ну да, зато был повод уволить нерадивого работника! Всё к лучшему.

ПЕТРОВИЧ (задумчиво): Да... Работник Андрейка был никакой... но ножи метал знатно!

Коллектив смеётся.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (сдержанно): Да, я оценил! Ну, так ближе к теме! Значит, сие предложение исходит вовсе не от меня! Совет директоров поддержал волю учредителей нашего холдинга, что для сплочения коллектива и укрепления командного духа корпоратив должен состояться!

ИРИНА ОЛЕГОВНА (осторожно): Анатолий Степанович, простите, но ведь вы же им озвучили свою позицию по этому вопросу, правильно я понимаю?

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (сдержанно): На все мои доводы, председатель совета директоров всего лишь сказал, что их зад тоже от всей этой ситуации пострадал. Только у них, разумеется, в переносном смысле.

Коллектив понимающе кивает и неодобрительно качает головами.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (сдержанно): Я предложил учредителям поучаствовать в нашем грядущем празднике компании, коль уж он неизбежен. Но мой юмор был неоценён, а точнее сказать разоблачён! В итоге мне урезали окладную часть на четверть. А я бы, знаете ли, тоже пометал бы ножи с удовольствием... Есть парочка достойных мишеней с отъевшейся такой... (показывает руками большой размер известной части тела). Ну да ладно. Помечтали и будет. 

Директор проходит по-хозяйски по офису.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (деловым тоном): Какие будут предложения, коллеги по грядущему несчастью?

ЯНА (оперативно, уверенно): Я возьму больничный! Куплю справку, не знаю, уеду в другую часть света на похороны какого-нибудь дальнего родственника, найду ради такого случая седьмую воду на киселе. В конце – концов, все люди – братья, наверняка кто-нибудь да окочурится хоть как-то пусть отдалённо и весьма посредственно имеющий отношение к нашей родне. Я не знаю, что я сделаю, рожу через две недели, хоть и не планировала, впаду в кому, в крайнем случае помру сама! Как бы там ни было, любой из этих вариантов будет дешевле и проще, чем разгребать последствия  от корпоратива!

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (деловым тоном): Кстати о попытках обойти наш светлый праздник!

Коллектив настораживается.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (деловым тоном): Дабы избежать обострения хитрости, совет учредителей предусмотрел по этому случаю определённые меры. А именно. Выплата премиальной части, она же чёрная бухгалтерия, что как вы знаете, составляет порядком 70% от суммарной зарплаты. Будет осуществлена только после проведения мероприятия и только присутствующим на нём. Остальным же выплатят лишь официальную ставку и дальше уволят по 81статье трудового кодекса «Неисполнение трудовых обязанностей».

Коллектив начинает выть, гудеть, возмущаться.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (деловым тоном): Поэтому предлагаю всё-таки сосредоточить внимание на конструктивных предложениях. Ну? Давайте вы, Ирина Олеговна, вам не привыкать разруливать сложные ситуации. Что думаете по этому поводу?

ИРИНА ОЛЕГОВНА (осторожно): Анатолий Степанович, я, конечно, могу многие моменты урегулировать, но не вселенского же масштаба?

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (деловым тоном): Что делать? Так или иначе, кроме нас никто эту проблему не решит. Итак, ваше предложение по проведению мероприятия!

ИРИНА ОЛЕГОВНА (бодро): Ну что же, если ситуация безвыходная – тогда предлагаю её по крайней мере взять под жёсткий контроль, так сказать, в «ежовые рукавицы», дабы минимизировать всеобщий ущерб от проведённого мероприятия.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (с интересом): Разумно. Что конкретно предлагаете?

ИРИНА ОЛЕГОВНА (осторожно): Давайте как-то... ближе к народу что ли... Как это делается во всех цивилизованных компаниях. Столики в кафе, посидели, отметили, закусили. Пригласим на встречу только глав отделов, верхушкой так сказать отметим. Часа два-три посидим и разойдёмся. Ну а мелкая сошка пусть самостоятельно там уже решит вопрос, мы за это ответственность нести не будем. Затрат минимум. Рисков почти никаких. Мероприятие проведём и премию все получим. Вот такое моё предложение!

Коллектив бодро поддерживает предложение менеджера.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (с поддёвкой): Сабантуйчик устроим?

ПЕТРОВИЧ (одобрительно): Ну!

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (с поддёвкой): Междусобойчик так сказать?

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (одобрительно): Конечно! Отличное предложение. Я ЗА!

Виктор Васильевич и остальной коллектив поднимает руки голосуя.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (с поддёвкой): Отличное предложение. Просто великолепное. И как я сам не додумался? Ведь правду говорят: Всё гениальное – просто!

ЯНА (подозрительно): Анатолий Степанович, это вы сейчас насмехаетесь или серьёзно говорите?

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (спокойно): Это я сейчас, Яночка, думаю о том, как мне ввиду данного коллегиально принятого предложения потом предоставить отчёт о проведении мероприятия, в котором должен быть освоен бюджет в миллион долларов. Ничего такой сабантуйчик на тридцать персон выйдет. Не находите?

ЯНА (подозрительно): Нам что, выделят миллион долларов на проведение Новогоднего корпоратива?

Коллеги опасливо переглядываются.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (печально, на выдохе): К сожалению – ДА!

Коллектив в панике. В печали, в расстройстве. И каждый выражает это по-своему.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (деловым тоном): В общем так! У меня планёрка в Западном филиале. Я побежал, а Вы решайте! Задача понятна! Бюджет понятен. Масштаб два – три дня, не больше. Дата – последние числа декабря. На этом у меня всё. Бухгалтер вам в помощь (указывает на Яну). Давайте... подумайте. Что-нибудь эдакое, эксклюзивное!

Директор берёт свою папку. Часть бумаг из них передаёт Яне, часть Петровичу. Уходит.

ЗТМ.

2 ОФИС. ПОДГОТОВКА

Сцена проходит без слов под суетную музыку (Рекомендовано Icona pop композиция emergency да погромче!!! ).

Обыгрывается две недели суетной работы в коллективе, подготовка к празднованию... Всё без слов, только музыка, движения, игра!

Что-то носят, что-то решают, обсуждают, не соглашаются, спорят, сорятся, разбрасывают бумагу, вещи, расходятся, сходятся, опять что-то решают,  что-то делают, на чём-то сходятся.  Работают, что-то носят, работают.

Обыгрывается двухнедельная суета за время звучания песни (3 минуты)

Параллельно действиям на сцене листаются крупные цифры, начиная с 15 заканчивая 28 декабря.

Музыка заканчивается, коллектив расходится, офис пустует, но цифры меняются дальше 29 декабря, 30 декабря, 31 декабря. Смена этих трёх дат сопровождается громкими залпами салюта, приглушенным светом на сцене, криками, весельем... таким шумом и гамом праздничного характера, чтобы всем было понятно, что коллектив гуляет и гуляет масштабно.

Тишина.

Затемнение.

Свет!

Дата на циферблате сфокусированная световиком 14 января!

ЗТМ.

3 ОФИС. ПОПЫТКИ СОБРАТЬ ПАЗЛ ВОСПОМИНАНИЙ

Звучит шутливое музыкальное сопровождение, несущее в себе все последствия 13-тидневной  новогодней попойки и до этого несколько дней убойного корпоратива.

В мужской ушанке, но при этом в довольно благородном женском одеянии (шубка, сапожки), на сцену крадучись и озираясь, выходит Ирина Олеговна.

В руке у неё пакет, который она ставит на свой стол и достаёт оттуда то, что принесла себе к обеду, к чаю.

Сзади появляется Яна. Вид у неё помятый.

ЯНА (относительно без иронии): Здравствуй, Ирина. Шапочка что надо.

Ирина быстро скидывает с головы ушанку.

Обе раздеваются.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (оправдываясь): Да понимаешь, свою куда-то задевала. А сейчас же ещё ничего толком не работает, все гуляют. И купить не купишь, и найти – не нашла. На улице мороз. Ну вот, у мужа позаимствовала.

ЯНА (относительно без иронии): Ясно. Понятно, чего. Бывает.

Яна снимает своё зимнее пальто, на ней мужская безрукавка с крупной надписью во всю спину «Вася».

Ирина Олеговна смотрит подозрительно на коллегу.

ЯНА (отвечая на немой вопрос): Да тоже где-то блузку посеяла. Весь дом перерыла, а её нет нигде. Ну а вчера у знакомого ночевала, так там, в порыве экстаза моя вторая блузка пришла в негодность.   И да, тоже магазины ещё все закрыты, поэтому пока вот так.

Заходит бодрый и весёлый Виктор Васильевич. Он немного под шефе.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (позитивно): Здорова народ! Как праздники отметили? А, Василий (обратившись к Яне с поддёвкой)?

ЯНА (обернувшись к логистику, отвечает немного на нервах): Хорошо, спасибо. Чего довольный как удав? Не протрезвел что ли ещё?

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (позитивно): Протрезвел! Потом добавил. Потом видимо ещё... потом на корпоратив пришёл, потом не помню. Но правда... (потирает подбородок ладонью) Помню, что челюсть болела несколько дней... или мне это казалось...

ИРИНА ОЛЕГОВНА (порицательно): Уууууу..., батенька. Да вы уж две недели квасите. Корпоратив закончился тринадцать.. нет, уже четырнадцать даже дней назад.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (удивлённо, но спокойно): Да? И как всё прошло?

ПЕТРОВИЧ (входя): Насыщенно!

Все оборачиваются на вошедшего кадровика.

Петрович предупредительно возвышает над своей головой флешку.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (кадровику): Петрович, привет. Что ты там в руке прячешь?

ПЕТРОВИЧ (кладёт флешку на стол к менеджеру): Это, друзья мои, компромат.

ЯНА (осторожно): На кого?

Все присутствующие молча переглядываются между собой.

ПЕТРОВИЧ (бодро раздеваясь): На всех нас. (Ирине Олеговне) Давай, заряжай шарманку.

Менеджер втыкает флешку в свой ноутбук. Все присутствующие с интересом подбегают к ноутбуку, всматриваются в монитор.

На большом экране, на задней стене, подобно как в кинотеатре для зрителя проецируется изображение фотографий, которые у себя на компьютере видят сотрудники фирмы.

Появляется первая фотография.

На ней запечатлён момент, как на улице, среди сугробов, на фоне размытой массовки (компания всё-таки очень крупная) Ирина Олеговна бьет кулаком со знанием дела по челюсти Виктору Васильевичу. Оба в снегу, оба, мягко говоря, недовольны и не сильно дружески настроены.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (потирая подбородок, переводя недобрый взгляд на Ирину Олеговну): Однако мне это не казалось.

Ирина Олеговна отскакивает в сторону, подальше на безопасное расстояние.

Остальные члены организации соблюдают нейтралитет, осторожно наблюдают за происходящим.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (логистику): Можно подумать я вот так вот ни с того ни с сего решила «А не двинуть ли мне по челюсти нашему светилу отдела логистики...»

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (опасно вторгаясь в личное пространство менеджера): Я не знаю, многоуважаемая Ирина Олеговна, что ты там себе подумала, но факт остаётся фактом! Я конечно женщин не бью, но тут такая ситуация...

Логист замахивается на менеджера, но в разговор вовремя встревает бухгалтер Яна.  

ЯНА (нервно, но с опаской): Так! Виктор Васильевич, во-первых – не забывайте, что у Ирины Олеговны первый юношеский был по айкидо. Я бы на вашем месте не рисковала, тем более, что вы сами же и напортачили. Кто первым-то начал задираться? Вам же не по нраву было то, как построена работа менеджеров компании. Я напомню, что после седьмой рюмки именно вы устроили пьяный дебош на этой почве.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (сдавая позиции): Ладно-ладно. Да, действительно меня не всё устраивает, мог я чего по пьяной лавочке и наговорить. Если за дело получил – тогда ладно. Без претензий.

Все возвращаются к ноутбуку.

Петрович включает следующую картинку.

На второй фотографии бухгалтер Яна примерно в том же ключе бьёт по челюсти Виктору Васильевичу, только выглядит это всё уже менее профессионально. Несколько удивлённых лиц из труппы не принимающих прямого участия в постановке, попадают в кадр.

Логистик переводит томный, недобрый молчаливый взгляд на Яну.

Яна отскакивает от стола и от логистика на безопасное расстояние.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (опасно вторгаясь в личное пространство бухгалтера): Ну? Бухгалтер, милый мой бухгалтер...

ЯНА (нервно, но с опаской): Виктор Васильевич, я всё объясню!!!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (громовым голосом): Я весь во внимании!!!

Яна вздрагивает.

ЯНА (заикаясь, переживая, нервничая): Я.... я... я... я... дело в том... что я... я... я ничего не помню...

ПЕТРОВИЧ (бодро, позитивно): А я напомню, как было дело!

Все переводят взгляд на кадровика.

ПЕТРОВИЧ (бодро, позитивно): Дело в том, что наша очаровательная бухгалтерша, помимо того, что на протяжении всего прошедшего года вставляла потерянные зубы и расплачивалась с кредитом, так вот помимо всего прочего, как мы узнали в столь неотдалённом прошлом (указывает руками на фото) она ещё и вынашивала в своей расчётливой головушке карательный план возмездия. Так вот зубов её в прошлом году лишил именно Виктор Васильевич, разобидевшись на недополученную премию, которой был лишён  в результате аудиторской проверки Яны.

ЯНА (заикаясь, переживая, нервничая): Я.... я... я... я, конечно, хотела, но как я на это решилась? Я не понимаю.

ПЕТРОВИЧ (бодро, позитивно): А это как раз всё просто объясняется. Виктор Васильевич был уже очень хорошеньким, когда удостоился ласки от вас, Яночка... Вы ведь понимали, что он всё равно ничего не вспомнит. Так оно и получилось.

Яна сконфужена. Она закрывает лицо руками, присаживается на колени.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (сбавляя обороты): Ну... коли так... Да, я это заслужил. В конце концов, я не имел никакого права выбивать зубы бухгалтеру, хоть и был тогда сильно на неё зол. Хорошо. В расчёте. Я вне претензий. Замяли. Пойдёмте дальше смотреть, что там ещё было интересного на корпоративе.

Петрович включает следующую фотографию, после чего падает со стула и отползает как можно дальше.

На фото Петрович, который с более чем радушной, счастливой и располагающей улыбкой бьёт по челюсти уже почти спящему Виктору Васильевичу.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (нервно): Я не понял! На мне весь коллектив, что ли удар ставить тренировался? (оборачивается к Петровичу) Петрович, ты то, за что меня приласкал?

ПЕТРОВИЧ (с опаской, с пола): Я.... надо полагать... за компанию...

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (осуждающе хмыкнув): Ладно, садись, компанейский ты наш. Давай посмотрим, какие там ещё нас ждут приятные сюрпризы.

Петрович садится на своё место. Осторожно поглядывая на логистика, но тот особо не в обиде.

Петрович включает следующую картинку.

На фото кто-то из труппы не принимающий прямого участия в постановке (желательно кого любит и знает местная публика), со смаком ест жирную курицу или что-то в этом роде и вытирает рот шапкой Ирины Олеговны.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (позитивно): Во, снабженец наворачивает. А всё из себя вегетарианца строит. Ну, теперь всё. Вещдок! Теперь-то мы ему рот заткнём этой фотографией. А то, как попадёшь вместе в столовую так это проще застрелиться. Начинает свои нравоучения, как полезна растительная пища, да как...

ИРИНА ОЛЕГОВНА (перебивает, кричит): Стоп! Это он, паразит, моей шапкой свой жирный рот вытирает? А я её обыскалась!!

ПЕТРОВИЧ (с сарказмом): Так он, похоже, ей и закусил после мясного то...

ИРИНА ОЛЕГОВНА (серьёзно, расстроено): Ну, точно... Сожрал! Ну, я этому вегетарианцу...

ЯНА (сглаживая углы, успокаивая коллегу): Ладно-ладно. Купим мы тебе новую шапку. От компании выделим средства, как возмещение ущерба. Пусть вон (указывает на деятеля с фото) лучше снабженец наш за своё пищеварение переживает.

ПЕТРОВИЧ (деловым тоном): Давайте смотреть дальше!

ЯНА, ИРИНА ОЛЕГОВНА, ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (с интересом, хором, можно разными фразами, но суть одну отражая): Да, да, давайте посмотрим, что там у нас ещё...

Все сходятся после бурного обсуждения с хождением по сцене поближе к компьютеру, Петрович включает следующее фото.

На фото директор, который с размаха ноги бьёт по стволу довольно крупной берёзы перед большой аудиторией работников фирмы под аплодисменты и всеобщую поддержку (массовка из труппы).

Коллектив в замешательстве.

ЯНА (осторожно, в непонимании): Ну... Я не знаю, как это прокомментировать.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (в сомнении): Я что-то как-то тоже упустила этот момент. На Виктора Васильевича как я понимаю, надежды нет?

Ирина Олеговна вопросительно смотрит на Виктора Васильевича, тот отрицательно качает головой.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (в сомнении): Ну, это и понятно. Петрович, (обращается к кадровику) ты за всем бдишь. Давай, просвети нас, что здесь происходит?

Петрович занятно двусмысленно улыбается.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (Петровичу, недобро): Чего ржёшь, компанейская рожа? Давай, рассказывай, нам всем интересно, что это за мероприятие тут происходило?

ПЕТРОВИЧ (с затейливой улыбкой): Помните фильм с Жан-Клод Ван Даммом?  Он там тренируется и лупит ногой по пальме, в итоге её ломает с удара ноги.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (припоминая): Ну... что-то вроде смотрела такое давно...

ПЕТРОВИЧ (бодро): Да весь мир видел эти фильмы!

ЯНА (нервно, громко, в непонимании): Ну, смотрела я тоже. Дальше-то что? Причём здесь...

Постепенно к коллегам начинает приходить понимание происходящего на фото...

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (Петровичу, осторожно): Так это он чего, решил публично повторить тот трюк из кинофильма?

ПЕТРОВИЧ (с иронией): Анатолий Степанович в молодости тхэквондо занимался. Я уж не помню, как тот спор разгорелся. Но он сказал, что когда-то ударом ноги мог так же как Ван Дамм в том фильме небольшую берёзку переломить.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (опасливо): Подождите, но ... Что-то я не вижу в кадре небольшую берёзку! Ту, на которую он прицелился, небольшой никак не назовёшь. Её и ковшом трактора с размаху не переломишь.

ПЕТРОВИЧ (с иронией): Вы же знаете... Пьяному море по колено... Видимо размер как-то у него немного сфокусировался не в ту сторону.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (опасливо прикладывая руку к губам): Ой... Наверное, это очень больно...

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (громко, эмоционально, входя на костылях с перемотанной ногой, не ступая на неё): Неимоверно!

Все переводят взгляд на вошедшего директора.

ЯНА (выбегает на встречу к директору): Анатолий Степанович, Как вы?

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (пробираясь на костылях к коллегам): Остро, скользко, матершино. Как-то так я бы обрисовал моё текущее положение дел.

Женская часть коллектива соболезнуют, что отражается в их лицах.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (эмоционально, недовольно): Почему вы меня не остановили? Эх... Предатели.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (директору): Анатолий, Степанович, вас разве остановишь?

ПЕТРОВИЧ (с иронией): Виктор Васильевич, кстати пытался это сделать!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (Петровичу, удивлённо): Да?

Петрович включает следующую фотографию.

На фото директор, бьёт по многострадальной челюсти Виктору Васильевичу.

Коллектив внимательно смотрит на фото.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (директору, учитывая новые факторы): А... ну вот. Моя совесть чиста!

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (эмоционально, недовольно): А что же остальные? Даже не пытались?

ПЕТРОВИЧ (с иронией, директору): Вероятно, никто не захотел повторить опыт отговаривания Виктора Васильевича.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (Виктору Васильевичу, виновато): Васильевич, извини. Я ... это...

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (громко, восхищённо, указывая на директора): Вот! ЧЕЛОВЕК! Уж если... как говорится -  по лицу подлецу, так хоть извинился! Единственный из всех вас!

Виктор Васильевич жмёт с почтением  и подхалимством руку директора.

Директор не особо понимает к чему эта фраза, но не углубляется в вопрос.

Ирина Олеговна приносит директору стул.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (директору, заботливо): Что же вы стоите. Садитесь, садитесь скорей.

Директор садится.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (приятно порадованный ухаживанием): Ну... как вам в целом наш корпоратив?

Все наперебой начинают хватить и восхищаться, перебивая друг друга.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (восхищённо): Это было нечто!

ПЕТРОВИЧ (радостно): Прекрасно, отметили, просто прекрасно!

ЯНА (счастливо): Да я вообще не помню, когда последний раз так веселилась!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (громко, восхищённо, искренне до безобразия): Это был лучший Новый год в моей жизни!

Все переводят взгляд на Виктора Васильевича, он потирает свою многострадальную челюсть, после чего демонстрирует директору жест – отлично (кулак, большой палец вверх).

Директор переводит взгляд с Виктора Васильевича на всех остальных. Все счастливые, весёлые, кивают, поддакивают.

Директор млеет.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (самодовольный): Ну, так... Мы умеем и хорошо поработать и хорошо отдохнуть!

Коллектив дружно поддакивает.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (насторожено): А кстати... Кто  это всё фотографировал?

Из кучи бумаг наваленной в предновогодней суматохе поднимается явно страдающий похмельным синдромом фотограф. Он в застёгнутом плаще.

Яна вскрикивает от неожиданности.

ФОТОГРАФ (даёт понять, как у него сейчас гудит голова, держится за голову): Ууу.... как год неудачно-то начался...

Фотограф обращает внимание на еду, которую принесла Ирина Олеговна и кидается прыжком свирепого льва на эту еду.

Разрывает яростно упаковки, раскрывает, разворачивает и жадно начинает всё это есть, не обращая никакого внимания на окружающих.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (возмущённо, поглядывая на мужчину, ища поддержки у коллег): А?

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (фотографу): Голубчик, а вы, собственно, что тут делаете? Вы вообще кто?

ФОТОГРАФ (жадно поглощая еду, через чавканье и пережевывание): Я фотограф.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (удивлённо): О как!

ПЕТРОВИЧ (присматриваясь к мужчине): А... точно он. Не сразу узнал. (Фотографу) Вы несколько преобразились...

ФОТОГРАФ (жадно поглощая еду, через чавканье и пережевывание, возмущённо): Преобразишься тут, за две недели офисного ареста. Без особой еды и питья. Благо хоть туалет в офисе есть, да заначки в тумбочках... были.

Петрович нервно кидается к своей тумбочке и с готовностью кого-нибудь убить достаёт оттуда  красивую, дорогую пустую бутылку.

ПЕТРОВИЧ (ненавидя фотографа): Мой коллекционный коньяк!

ФОТОГРАФ (жадно поглощая еду, через чавканье и пережевывание, одобрительно): Ага. Хороший... (причмокивает).

ПЕТРОВИЧ (ненавидя фотографа): Я хранил его на работе, чтобы домашние не выжрали! Мой подарок на прошлый юбилей.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (Петровичу): Погоди-ка, погоди. Это что, тот, что я тебе дарил полтора года назад?

ПЕТРОВИЧ (ненавидя фотографа): Он самый.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (Петровичу, восхищённо): Ну, Петрович, у тебя и выдержка!

ФОТОГРАФ (жадно поглощая еду, через чавканье и пережевывание, одобрительно): Спасибо, Петрович! Если бы не выдержка, я бы тут окочурился. А так последние два дня только за счёт этого коньяка и продержался.

ПЕТРОВИЧ (ненавидя фотографа): Да лучше бы ты тут окочурился!

ФОТОГРАФ (призадумавшись на миг): Я не разделяю этого мнения.

Фотограф продолжает уплетать еду Ирины Олеговны, которая с осуждением смотрит на проглота.

ЯНА (взволнованно, всем): Погодите! Постойте! Причём тут вообще коньяк.  (Фотографу) Вы как здесь оказались?

ФОТОГРАФ (частично насытившись и переведя дыхание, пафосно, на выдохе): О..., это душераздирающая история!

ИРИНА ОЛЕГОВНА (возмущённо, поглядывая на остатки своего обеда и на фотографа): Поведайте её нам, уж потрудитесь!

Фотограф окидывает брезгливым взглядом Ирину Олеговну, та немного отходит и недовольно складывает руки крестом на груди.

ФОТОГРАФ (всем): Дело в том, что я и сам толком не понимаю, как оно так всё вышло. Я приехал сюда тридцать первого декабря вечером, для того, чтобы отдать фотографии с корпоратива человеку, который должен был меня здесь ждать. Отдать фотографии, и взять расчёт.

Анатолий Степанович строго смотрит на Петровича.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (Петровичу, сурово): Петрович, этот вопрос насколько я помню, был в твоей компетенции. В чём дело?

ПЕТРОВИЧ (директору): Всё верно, я должен был забрать фото и передать расчёт. Но поскольку львиная доля пост организационных моментов была на мне. Всё я не успевал. Нужно было рассчитаться с аттракционами, аквапарком, с рестораном, согласовать убытки, бой посуды, мебели и порчу инвентаря. А тридцать первое число, сами понимаете, все торопятся, работают по сокращённому графику. Пробки, естественно. На встречу с фотографом я не успевал. Попросил встретиться с ним Виктора Васильевича. Деньги ему перевёл на карту. А ближе к полуночи приехал забрал фото уже у него. Вот они фотографии (показывает на флешку в ноутбуке) Вроде всё как договорились.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (Виктору Васильевичу, сурово): Ну? Что по этому вопросу может сказать наш отдел логистики?

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (директору): Анатолий Степанович, я понятия не имею, что здесь произошло. Я от новогоднего корпоратива только сегодня утром немного стал в себя приходить!

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (Петровичу): Ты говоришь, что фотографии тебе вернул вечером тридцать первого Виктор Васильевич?

Петрович утвердительно кивает головой.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (фотографу): А вы этого гражданина (указывает на Виктора Васильевича) признаёте? Вы с ним здесь встретились тридцать первого числа?

ФОТОГРАФ (удивлённо): Я этого гражданина первый раз вижу. Нет, фотографии я отдал женщине.

Все работники офиса переглядываются в непонимании.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (фотографу): Вы здесь эту женщину видите?

Фотограф внимательно с презрением осматривает Ирину Олеговну, затем подходит к Яне, осматривает так же её, затем возвращается к остаткам еды. Достаёт куриную ножку, начинает её есть.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (фотографу) Ну?

ФОТОГРАФ (спокойно, немного раздосадованно): Ну что могу сказать... Курочка, похоже, была долгожительница. Мясо жёсткое до невозможности.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (коллективу): Он идиот, или прикидывается? (Фотографу) Я спросил, вы узнаёте среди присутствующих ту женщину, которой отдали фотографии?

ФОТОГРАФ (спокойно, без удовольствия доедая куриную ножку): Неа.

ПЕТРОВИЧ (в смятении): Я ничего не понимаю. Какая женщина, откуда она вообще взялась? Какого чёта тут это горе фотограф делает?

ИРИНА ОЛЕГОВНА (фотографу, на нервах): Послушайте, прожорливый вы наш! Вы можете внятно разъяснить, как вы тут оказались, и что здесь вообще произошло тридцать первого декабря?

Фотограф демонстративно закидывает конфетку Ирины Олеговны себе в рот. Смотрит на неё так, как невозможно описать, но можно сыграть.

ФОТОГРАФ (увиливая, не желая говорить): Ну, произошло и произошло. Послушайте! Отдайте мне мои деньги за фотографии, и я пошёл, а вы тут сами разбирайтесь!

ПЕТРОВИЧ (в смятении, поглядывая то на фотографа, то на Виктора Васильевича разведя руками): Что? Так вам что... деньги не отдали?

ФОТОГРАФ (возмущённо): Ну нет конечно. Я поэтому тут до сих пор и торчу! (Выдерживает небольшую паузу) Ну... ещё потому что на окнах решётки, но это к делу не относится. Давайте уже рассчитаемся и...

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (строго, хлопая по столу ладонью): Стоп!

Коллектив вздрагивает, одёргивается. Все смотрят на директора.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (фотографу): Наш сотрудник (указывает на Петровича) созвонился с вами и договорился о встрече, чтобы взять фотографии и рассчитаться. Так?

Фотограф и Петрович  одобрительно кивают головами

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (фотографу): Вы приехали сюда, вам открыла какая-то женщина, правильно я понимаю?

Фотограф одобрительно кивает.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (фотографу): Можете её описать? Какая она была эта женщина?

ФОТОГРАФ (пребывая в приятных воспоминаниях): Хорошенькая такая...

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (фотографу): Можно вот без этого. По существу, пожалуйста!

ФОТОГРАФ (серьёзно): Так я и так по существу. Хорошенькая, в том смысле, что пьяная в дым!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (со смешком): О как...

ИРИНА ОЛЕГОВНА (фотографу, на нервах): Ну, выглядела она как? Опишите уже!

ФОТОГРАФ (на нервах): Да как я её опишу, когда она была в новогодней маске. Глаза закрыты, брови не видно. Губы накрашенные помню, были ярко красной помадой. Ну... вот, пожалуй, и всё.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (тяжело вздыхая, закрывая рукой глаза): Ну...да. Мы же там маскарад устраивали... Немудрено...

ИРИНА ОЛЕГОВНА (фотографу, на нервах): Опишите как одета была та женщина!

ФОТОГРАФ (слегка нервничая): Одета? Одета поначалу как-то была...

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (с интересом выглядывая из-под руки): В смысле поначалу?

ФОТОГРАФ (пытаясь увильнуть): Ну... Там... такая ситуация... Дама на веселее, у меня тоже никого нет. Слово за слово...

ИРИНА ОЛЕГОВНА (на нервах): О.... Как всё интересно-то...

ФОТОГРАФ (пытаясь уйти от темы): В общем фото я ей передал на флешке, ну и пока отлучился в уборную... Вернулся, а её нет и всё заперто. Вот так я и прокуковал тут две недели.

Коллектив в шоке качает головами, вздыхает. Кто-то взмахивает руками... Все по-разному проявляют своё непонимание и возмущение.

Фотограф тяжело вздыхает, снимает плащ и остаётся в женской яркой аляпистой блузке.

ФОТОГРАФ (вздыхая, снимая плащ): Фуф... ну вот вроде согрелся более-менее.

Все в изумлении смотрят на фотографа.

Фотограф ловит на себе изумлённые взгляды.

ФОТОГРАФ (всем): Чего?

Фотограф понимает суть вопроса.

ФОТОГРАФ (с усмешкой): А... это (снимая с себя женскую блузку). Ну, так я же говорю. Холодновато тут было особенно по ночам. Практически без еды и без питья. Энергия не вырабатывается, организм не греет. Это всё что осталось от той девицы. Она её видимо забыла надеть, а мне пришлась в пору!

Яна подходит к фотографу с неловкой улыбкой принимает блузку и прижимает её к себе.

Коллектив странно смотрит на Яну.

ЯНА (осторожно, фотографу, скривив виновато своё лицо): Вот и блузочка моя нашлась...

Музыка!

Яна неловко улыбается, фотограф неловко поглядывает на Яну, Ирина Олеговна хлопает себе ладонью по лицу. Петрович разводит руками, Виктор Васильевич чешет затылок, директор, качая головой, чешет забинтованную ногу.

ЗТМ

4 ОФИС. МОНОЛОГ ДИРЕКТОРА. ИТОГИ.

В офисе сидит на месте Петровича директор фирмы, смотрит фотографии на компьютере, удивлённо с иронией качает головой.

Закрывает крышку ноутбука, берёт костыли, проходит к кулеру (или чайнику). Наливает себе в кружку кипяток. Берёт пакетик заварки, организует чай. Поглядывает искоса в зрительный зал.

Отпивает чай, выходит на костылях на авансцену, кружка при нём.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (зрителю, с кружкой в руке): Ушли мои опричники на обед в столовую. Оставили меня здесь в гордом одиночестве... Но... оно и к лучшему. Иногда надо побыть одному. Очень надо. Особенно после того как попадаешь в колесо жизненной карусели и долго не можешь из него вырваться.

Отпивает из кружки чай.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (зрителю, с кружкой в руке, с ухмылкой): Да... Бухгалтерша-то наша... (ухмыляется). Ну... с другой стороны... Закон так сказать не запрещает. Фотограф этот ещё... Как он тут не помер за две недели. Надо будет впредь оставлять в офисе в канун нового года побольше продовольствия. А то мало ли чего...

Отпивает из кружки чай.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (зрителю, с кружкой в руке): Слава Богу, разобрались. Рассчитались с человеком, отпустили с миром. (Выдерживает небольшую паузу в задумчивости) Кто бы мог подумать, что Яна с Виктором нашим логистом несут свои дружеские отношения уже много лет. Я так думал они вообще друг к другу близко не подходят. Ну... вообще, судя по тому, что они друг другу зубы выставить пытаются каждый Новый год, там у них не только дружба. Страсти бушуют вовсю. Вот и получается, что Петрович попросил встретиться с фотографом логиста, а логист в этот момент принимал на грудь целебное зелье с бухгалтершей. И судя по тому, в каком состоянии на встречу с фотографом пришла Яна, логист уже вообще был никакой. Ну... выручила всё же. Боевая задача в итоге решена, все живы, здоровы. Молодцы! (Гордо) Орлы!

Отпивает из кружки чай.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (зрителю, с кружкой в руке): Ещё бы не забыла она, потом запереть здесь бедолагу. Вообще было бы всё здорово-прекрасно. Ну да... он, впрочем, не в обиде, судя по всему. Моральную компенсацию наперёд получил с запасом.

Анатолий Степанович ставит кружку на пол, сам старается тоже сесть здесь же. Это несподручно делать с костылями и перебинтованной ногой, но он всё же справляется.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (зрителю, сидя на полу на авансцене, с тёплой располагающей улыбкой): Ах, охламоны, мои любимые. За каждым ведь из них грешок водится... Всё знаю, а они думают, что я в счастливом неведении тут живу. Сколько раз я цапался с головнёй отстаивая их интересы! Сколько раз собирался уйти, но... каждый раз оставался. Прирос я к ним как-то, сроднился что ли. Они – моя вторая семья.

В задумчивости вертит кружку в руке, но не пьёт.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (зрителю, сидя на полу на авансцене, с тёплой располагающей улыбкой): Конечно, мне от них достаётся. В прямом и переносном смысле. И я... я вижу много аналогий между подчинёнными и детьми. И те и другие шкодят, только по-разному, но в целом очень похоже. Что-то юлят, что-то хитрят. Как-то что-то всё пытаются урвать, ухватить кусочек выгоды и остаться в тени. Взрослые дети... Да все мы взрослые дети. Тела наши меняются с годами, а мы, по сути – нет.

В офис с шумом гамом и весельем возвращается весь коллектив. Они что-то бурно обсуждают и вдруг замечают директора сидящего на полу с кружкой.

Секундное переключение внимания с пылкого обсуждения на одинокого директора, сопровождающееся молчанием.

ИРИНА ОЛЕГОВНА (директору): Анатолий Степанович, вы чего на полу-то?

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ (Петровичу): Петрович, давай-ка...

Логист и кадровик бодро поднимают директора с пола, дают ему опору. Женская часть тоже суетится рядом с директором. Ирина Олеговна поднимает кружку с пола и костыли, а Яна отряхивает брюки своего руководителя.

В офис входит председатель совета директоров. Одет он очень богато, держится статно, себе цену знает. В руке он несёт чемодан.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ (коллективу, довольный): Наслышан, наслышан...

Все члены коллектива оборачиваются на голос и тут же выражают волнение, переживание, смятение. Все по-разному.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (подпрыгивая к визитёру на одной ноге, оставив подмогу и костыли в стороне): Здравствуйте. Не часто нас здесь столь высокое начальство радует.

Директор, лебезя, протягивает руку гостю, тот смело уверенно в себе здоровается и садится на стул Петровича.

Коллектив весь во внимании выстраивается вокруг почтенного господина.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ (коллективу, официально): Совет директоров ознакомился с отчётом о проделанной работе. В целом итоги года и его завершение оставили положительные отзывы.

Коллектив немного выдыхает, но всё же стоит в напряжении.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ (коллективу, официально, строго): Что же касается новогоднего корпоратива!

Все замирают.

Председатель совета директоров на выдохе начинает смеяться и разом теряет всю свою официальность.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ (коллективу, добро): Ну, вы дали, конечно.

АНАТОЛИЙ СТЕПАНОВИЧ (волнительно, начальнику): А... откуда вы узнали, как всё прошло? Мы ведь ещё не высылали вам отчёт по итогу мероприятия.

Председатель совета директоров по-доброму отмахивается.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ (директору по-дружески): Да не надо ничего. У нас там свой человек гулял, он, кстати, тоже попал под раздачу. Так что мы в курсе как всё прошло.

Коллектив в смятении, не знает, как реагировать на эти слова.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ (коллективу, официально, строго): Значит так!

«Высокое» начальство встаёт со стула, коллектив вытягивается по стойке смирно!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ (коллективу, официально, строго): От имени совета директоров объявляю всем вам благодарность! Вот здесь в чемодане премиальные и остатки зарплаты по второй бухгалтерии, (показывает на свой чемодан, оставляет его на столе), распределите сами по справедливости. Тебе, Анатолий Степанович (подходит к директору и по-дружески его обнимает за плечо), мы решили повысить зарплату. В два раза. (Наигранно серьёзно) Ты не против?

Анатолий Степанович усиленно качает головой, причём достаточно неоднозначными жестами, не то ДА, не то НЕТ. Но вроде как всё-таки не против.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ (коллективу, официально): Поздравляю всех вас с наступившим годом! Желаю новых побед! Запасайтесь силами и терпением, поскольку следующий новогодний корпоратив, мы планируем отметить ещё масштабней!

ВЕСЬ КОЛЛЕКТИВ (хором, в негодовании, отчаянии и горести): НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!

Музыка!

ЗАНАВЕС

Новосибирск, октябрь 2020

 

       Условия постановки пьесы оговариваются индивидуально.

Все пьесы Николая Лакутина представлены для ознакомления в открытом доступе на официальном сайте автора http://lakutin-n.ru раздел «Пьесы»

Почта автора Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Фото обложки пьесы Карсона Ариаса