Для того чтобы ввести в курс дела, предлагаю кратко ознакомиться с трудом Платона – «ПИР». Эту работу я читал года за три до написания данной рукописи. Достаточно неожиданно для себя в процессе формирования материала к данной работе я вспомнил о труде «ПИР». Вспомнил, вероятно, из-за названия, которое было созвучно с уже утверждённым названием рукописи «Пора мрачных пиров». Но что приятно, вспомнил я Сократа очень к месту. Сейчас Вы в этом убедитесь:

Пир в сказании Платона помимо систематичного принятия вина содержал в себе беседу о боге Эроте.  Эрот – это великий бог, которым люди и боги восхищаются по многим причинам, и не в последнюю очередь из-за его происхождения: ведь почетно быть древнейшим богом. А доказательством этого служит отсутствие у него родителей, о которых не упоминает ни один рассказчик и ни один поэт. Гесиод говорит, что сначала возник Хаос, а следом. Широкогрудая Гея (название Земли в прошлом), всеобщий приют безопасный, с нею Эрот...

Каждый гость пира по очереди высказывают своё мнение о боге Эроте, или точнее сказать, каждый по своему его восхваляет отдавая дань хвалы в пользу определённых аргументов основанных на тех или иных писаниях. Речи примерно такие:

- Эрот обладает могуществом поистине величайшим и приносит нам всяческое блаженство, позволяя нам дружески общаться между собой и даже с богами, которые совершеннее нас.

-  Эрот – самый человеколюбивый бог, он помогает людям и врачует недуги, исцеление от которых было бы для рода человеческого величайшим счастьем. Итак, я попытаюсь объяснить вам его мощь, а уж вы будете учителями другим.

- Эрот и теперь приносит величайшую пользу, направляя нас к тому, кто близок нам и сродни, он сулит нам, если только мы будем чтить богов, прекрасное будущее, ибо сделает нас тогда счастливыми и блаженными, исцелив и вернув нас к нашей изначальной природе.

- Из всех блаженных богов Эрот – если дозволено так сказать, не вызывания осуждения, – самый блаженный, потому что он самый красивый и самый совершенный из них. Самым красивым я называю его вот почему. Прежде всего, это самый молодой бог. Что я прав, убедительно доказывает он сам; ведь он бегом бежит от старости, которая явно не мешкает, – во всяком случае, она приходит к нам быстрее, чем нужно. Так вот, Эрот по природе своей ненавидит старость и обходит ее как можно дальше.

- Ведь чего сам не имеешь, того и другому не передашь, а чего сам не знаешь, тому и других не научишь. А уж что касается сотворения всего живого, кто станет отрицать, что благодаря мудрости Эрота возникает и образуется все, что живет?

15-ть страниц описаний прикрас бога Эрота изливается из уст  гостей пира. Далее будет 10 страниц дословно взятых из источника, иначе поступить просто не позволяет уважение и ценность каждой фразы. Если время и нестроение позволяет, то запаситесь терпения и попробуйте проникнуть во всю глубину слов, если же сейчас не лучший момент, то отложите эту книгу до лучших времён, ибо мозги через пару минут начнут кипеть.

Когда же очередь дошла до Сократа, то он сказал:
– Ты показал в своей речи поистине прекрасный пример, дорогой Агафон, когда говорил, что прежде надо сказать о самом Эроте и его свойствах, а потом уже о его делах. Такое начало очень мне по душе. Так вот, поскольку ты прекрасно и даже блестяще разобрал свойства Эрота, ответь-ка мне вот что. Есть ли Эрот непременно любовь к кому-то или нет? Я не спрашиваю, любовь ли это, скажем, к отцу или матери – смешон был бы вопрос, есть ли Эрот любовь к матери или отцу, – нет, я спрашиваю тебя так, как спросил бы ну, например, об отце: раз он отец, то ведь он непременно доводится отцом кому-то? Если бы ты захотел ответить на это правильно, ты бы, вероятно, сказал мне, что отец всегда
доводится отцом дочери или сыну, не так ли?
– Конечно, – отвечал Агафон.
– И мать точно так же, не правда ли?

Агафон согласился и с этим.
– Тогда ответь еще на вопрос-другой, чтобы тебе легче было понять, чего я хочу. Если брат действительно брат, то ведь он обязательно брат кому-то?

Агафон отвечал, что это так.
– Брату, следовательно, или сестре? – спросил Сократ.

Агафон отвечал утвердительно.
– Теперь, – сказал Сократ, – попытайся ответить насчет любви. Есть ли Эрот любовь к кому-нибудь или нет?
– Да, конечно.
– Так вот, запомни это покрепче и не забывай, а пока ответь, вожделеет ли Эрот к тому, кто является предметом любви, или нет?
– Конечно, вожделеет, – отвечал Агафон.
– Когда же он любит и вожделеет: когда обладает предметом любви или когда не обладает?
– По всей вероятности, когда не обладает, – сказал Агафон.
– А может быть, – спросил Сократ, – это не просто вероятность, но необходимость, что вожделение вызывает то, чего недостает, а не то, в чем нет недостатка? Мне, например, Агафон, сильно сдается, что это необходимость. А тебе как?
– И мне тоже, – сказал Агафон.
– Отличный ответ. Итак, пожелал бы, например, рослый быть рослым, а сильный сильным?
– Мы же согласились, что это невозможно. Ведь у того, кто обладает этими качествами, нет недостатка в них.
– Правильно. Ну, а если сильный, – продолжал Сократ, – хочет быть сильным, проворный проворным, здоровый здоровым и так далее? В этом случае можно, пожалуй, думать, что люди, уже обладающие какими-то свойствами, желают как раз того, чем они обладают. Так вот, чтобы не было никаких недоразумений, я рассматриваю и этот случай. Ведь если рассудить, Агафон, то эти люди неизбежно должны уже сейчас обладать упомянутыми свойствами – как же им еще и желать их? А дело тут вот в чем. Если кто-нибудь говорит: «Я хоть и здоров, а хочу быть здоровым, я хоть и богат, а хочу быть богатым, то есть желаю того, что имею», – мы вправе сказать ему: "Ты, дорогой, обладая богатством, здоровьем и силой, хочешь обладать ими и в будущем, поскольку в настоящее время ты все это волей-неволей имеешь. Поэтому, говоря: «Я желаю того, что у меня есть», ты говоришь, в сущности: «Я хочу, чтобы то, что у меня есть сейчас, было у меня и в будущем». Согласился бы он с нами?

Агафон ответил, что согласился бы. Тогда Сократ сказал:
– А не значит ли это любить то, чего у тебя еще нет и чем не обладаешь, если ты хочешь сохранить на будущее то, что имеешь теперь?
– Конечно, значит, – отвечал Агафон.
– Следовательно, и этот человек, и всякий другой желает того, чего нет налицо, чего он не имеет, что не есть он сам и в чем испытывает нужду, и предметы, вызывающие любовь и желание, именно таковы?
– Да, конечно, – отвечал Агафон.
– Ну, а теперь, – продолжал Сократ, – подведем итог сказанному. Итак, во-первых, Эрот это всегда любовь к кому-то или к чему-то, а во-вторых, предмет ее – то, в чем испытываешь нужду, не так ли?
– Да, – отвечал Агафон.
– Вспомни вдобавок, любовью к чему назвал ты в своей речи Эрота? Если хочешь, я напомню тебе. По-моему, ты сказал что-то вроде того, что дела богов пришли в порядок благодаря любви к прекрасному, поскольку, мол, любви к безобразному не бывает? Не таков ли был смысл твоих слов?
– Да, именно таков, – отвечал Агафон.
– И сказано это было вполне справедливо, друг мой, – продолжал Сократ. – Но не получается ли, что Эрот – это любовь к красоте, а не к безобразию?

Агафон согласился с этим.
– А не согласились ли мы, что любят то, в чем нуждаются и чего не имеют?
– Согласились, – отвечал Агафон.
– И значит, Эрот лишен красоты и нуждается в ней?
– Выходит, что так, – сказал Агафон.
– Так неужели ты назовешь прекрасным то, что совершенно лишено красоты и нуждается в ней?
– Нет, конечно.
– И ты все еще утверждаешь, что Эрот прекрасен, – если дело обстоит так?
– Получается, Сократ, – отвечал Агафон, – что я сам не знал, что тогда говорил.
– А ведь ты и в самом деле прекрасно говорил, Агафон. Но скажи еще вот что. Не кажется ли тебе, что доброе прекрасно?
– Кажется.
– Но если Эрот нуждается в прекрасном, а доброе прекрасно, то, значит, он нуждается и в добре.
– Я, – сказал Агафон, – не в силах спорить с тобой, Сократ. Пусть будет по-твоему.
– Нет, милый мой Агафон, ты не в силах спорить с истиной, а спорить с Сократом дело нехитрое.

Но теперь я оставлю тебя в покое. Я попытаюсь передать вам речь об Эроте, которую услыхал некогда от одной мантинеянки, диотимы, женщины очень сведущей и в этом и во многом другом и добившейся однажды для афинян во время жертвоприношения перед чумой десятилетней отсрочки этой болезни, – а диотима-то и просветила меня в том, что касается любви, – так вот, я попытаюсь передать ее речь, насколько это в моих силах, своими словами, отправляясь от того, в чем мы с Агафоном только что согласились.

Итак, следуя твоему, Агафон, примеру, нужно сначала выяснить, что такое Эрот и каковы его свойства, а потом уже, каковы его дела. Легче всего, мне кажется, выяснить это так же, как некогда та чужеземка, а она задавала мне вопрос за вопросом. Я говорил ей тогда примерно то же, что мне сейчас Агафон: Эрот – это великий бог, это любовь к прекрасному. А она доказала мне теми же доводами, какими я сейчас Агафону, что он, вопреки моим утверждениям, совсем не прекрасен и вовсе не добр. И тогда я спросил ее:

– Что ты говоришь, диотима? Значит, Эрот безобразен и подл?

А она ответила:
– Не богохульствуй! Неужели то, что не прекрасно, непременно должно быть, по-твоему, безобразным?
– Конечно.
– И значит, то, что не мудро, непременно невежественно? Разве ты не замечал, что между мудростью и невежеством есть нечто среднее?
– Что же?
– Стало быть, тебе неведомо, что правильное, но не подкрепленное объяснением мнение нельзя назвать знанием? Если нет объяснения, какое же это знание? Но это и не невежество. Ведь если это соответствует тому, что есть на самом деле, какое же это невежество? По-видимому, верное представление – это нечто среднее между пониманием и невежеством.
– Ты права, – сказал я.
– А в таком случае не стой на том, что все, что не прекрасно, безобразно, а все, что не добро, есть зло. И, признав, что Эрот не прекрасен и также не добр, не думай, что он должен быть безобразен и зол, а считай, что он находится где-то посредине между этими крайностями.
– И все-таки, – возразил я, – все признают его великим богом.
– Ты имеешь в виду всех несведущих или также и сведущих? – спросила она.
– Всех вообще.
– Как же могут, Сократ, – засмеялась она, – признавать его великим богом те люди, которые и богом-то его не считают?
– Кто же это такие? – спросил я.
– Ты первый, – отвечала она, – я вторая.
– Как можешь ты так говорить? – спросил я.
– Очень просто, – отвечала она. – Скажи мне, разве ты не утверждаешь, что все боги блаженны и прекрасны? Или, может быть, ты осмелишься о ком-нибудь из богов сказать, что он не прекрасен и не блажен?
– Нет, клянусь Зевсом, не осмелюсь, – ответил я.
– А блаженным ты называешь не тех ли, кто прекрасен и добр?
– Да, именно так.
– Но ведь насчет Эрота ты признал, что, не отличаясь ни добротою, ни красотой, он вожделеет к тому, чего у него нет.
– Да, я это признал.
– Так как же он может быть богом, если обделен добротою и красотой?
– Кажется, он и впрямь не может им быть.
– Вот видишь, – сказала она, – ты тоже не считаешь Эрота богом.
– Так что же такое Эрот? – спросил я. – Смертный?
– Нет, никоим образом.
– А кто же?
– Как мы уже выяснили, нечто среднее между бессмертным и смертным.
– Кто же он, диотима?
– Великий гений, Сократ. Ведь все гении представляют собой нечто среднее между богом и смертным.
– Каково же их назначение?
– Быть истолкователями и посредниками между людьми и богами, передавая богам молитвы и жертвы людей, а людям наказы богов и вознаграждения за жертвы. Пребывая посредине, они заполняют промежуток между теми и другими, так что Вселенная связана внутренней связью. Благодаря им возможны всякие прорицания, жреческое искусство и вообще все, что относится к жертвоприношениям, таинствам, заклинаниям, пророчеству и чародейству. Не соприкасаясь с людьми, боги общаются и беседуют с ними только черед посредство гениев – и наяву и во сне. И кто сведущ в подобных делах, тот человек божественный, а сведущий во всем прочем, будь то какое-либо искусство или ремесло, просто ремесленник. Гении эти многочисленны и разнообразны, и Эрот – один из них.
– Кто же его отец и мать? – спросил я.
– Рассказывать об этом долго, – отвечала она, – но все-таки я тебе расскажу.
Когда родилась Афродита, боги собрались на пир, и в числе их был Порос, сын Метиды. Только они отобедали – а еды у них было вдоволь, – как пришла просить подаяния Пения и стала у дверей. И вот Порос, охмелев от нектара – вина тогда еще не было, – вышел в сад Зевса и, отяжелевший, уснул. И тут Пения, задумав в своей бедности родить ребенка от Пороса, прилегла к нему и зачала Эрота. Вот почему Эрот – спутник и слуга Афродиты: ведь он был зачат на празднике рождения этой богини; кроме того, он по самой своей природе любит красивое: ведь Афродита красавица. Поскольку же он сын Пороса и Пении, дело с ним обстоит так: прежде всего он всегда беден и, вопреки распространенному мнению, совсем не красив и не нежен, а груб, неопрятен, не обут и бездомен; он валяется на голой земле, под открытым небом, у дверей, на улицах и, как истинный сын своей матери, из нужды не выходит. Но с другой стороны, он по-отцовски тянется к прекрасному и совершенному, он храбр, смел и силен, он искусный ловец, непрестанно строящий козни, он жаждет разумности и достигает ее, он всю жизнь занят философией, он искусный чародей, колдун и софист. По природе своей он ни бессмертен, ни смертен: в один и тот же день он то живет и расцветает, если дела его хороши, то умирает, но, унаследовав природу отца, оживает опять. Все, что он ни приобретает, идет прахом, отчего Эрот никогда не бывает ни богат, ни беден. Он находится также посредине между мудростью и невежеством, и вот почему. Из богов никто не занимается философией и не желает стать мудрым, поскольку боги и так уже мудры; да и вообще тот, кто мудр, к мудрости не стремится. Но не занимаются философией и не желают стать мудрыми опять-таки и невежды. Ведь тем-то и скверно невежество, что человек и не прекрасный, и не совершенный, и не умный вполне доволен собой. А кто не считает, что в чем-то нуждается, тот и не желает того, в чем, по его мнению, не испытывает нужды.
– Так кто же, Диотима, – спросил я, – стремится к мудрости, коль скоро ни мудрецы, ни невежды философией не занимаются?
– Ясно и ребенку, – отвечала она, – что занимаются ею те, кто находится посредине между мудрецами и невеждами, а Эрот к ним и принадлежит. Ведь мудрость – это одно из самых прекрасных на свете благ, а Эрот – это любовь к прекрасному, поэтому Эрот не может не быть философом, т.е. любителем мудрости, а философ занимает промежуточное положение между мудрецом и невеждой. Обязан же он этим опять-таки своему происхождению: ведь отец у него мудр и богат, а мать не обладает ни мудростью, ни богатством. Такова, дорогой Сократ, природа этого гения. Что же касается твоего мнения об Эроте, то в нем нет ничего удивительного. Судя по твоим словам, ты считал, что Эрот есть предмет любви, а не любящее начало. Потому-то, я думаю, Эрот и показался тебе таким прекрасным. Ведь предмет любви и в самом деле и прекрасен, и нежен, и полон совершенства, и достоин зависти. А любящее начало имеет другой облик, такой, примерно, как я сейчас описала.

Тогда я сказал ей:
– Пусть так, чужеземка, ты говорила прекрасно. Но если Эрот таков, какая польза от него людям?
– А это, Сократ, – сказала она, – я сейчас и попытаюсь тебе объяснить. Итак, свойства и происхождение Эрота тебе известны, а представляет он собой, как ты говоришь, любовь к прекрасному. Ну, а если бы нас спросили: «Что же это такое, Сократ и диотима, любовь к прекрасному?» – или, выражаясь еще точнее: «Чего же хочет тот, кто любит прекрасное?»
– Чтобы оно стало его уделом, – ответил я.
– Но твой ответ, – сказала она, – влечет за собой следующий вопрос, а именно: «Что же приобретет тот, чьим уделом станет прекрасное?»
Я сказал, что не могу ответить на такой вопрос сразу.
– Ну, а если заменить слово «прекрасное» словом «благо» и спросить тебя: «Скажи, Сократ, чего хочет тот, кто любит благо?»
– Чтобы оно стало его уделом, – отвечал я.
– А что приобретает тот, чьим уделом окажется благо? – спросила она.
– На это, – сказал я, – ответить легче. Он будет счастлив.
– Правильно, счастливые счастливы потому, что обладают благом, – подтвердила она. – А спрашивать, почему хочет быть счастливым тот, кто хочет им быть, незачем. Твоим ответом вопрос, по-видимому, исчерпан.
– Ты права, – согласился я.
– Ну, а это желание и эта любовь присущи, по-твоему, всем людям, и всегда ли они желают себе блага, по-твоему?
– Да, – отвечал я. – Это присуще всем.
– Но если все и всегда любят одно и то же, – сказала она, – то почему же, Сократ, мы говорим не обо всех, что они любят, а об одних говорим так, а о других – нет?
– Я и сам этому удивляюсь, – отвечал я.
– Не удивляйся, – сказала она. – Мы просто берем одну какую-то разновидность любви и, закрепляя за ней название общего понятия, именуем любовью только ее, а другие разновидности называем иначе.
– Например? – спросил я.
– Изволь, – отвечала она. – Ты знаешь, творчество – понятие широкое. Все, что вызывает переход из небытия в бытие, – творчество, и, следовательно, создание любых произведений искусства и ремесла можно назвать творчеством, а всех создателей – их творцами.
– Совершенно верно, – согласился я.
– Однако, – продолжала она, – ты знаешь, что они не называются творцами, а именуются иначе, ибо из всех видов творчества выделена одна область – область музыки и стихотворных размеров, к которой и принято относить наименование «творчество». Творчеством зовется только она, а творцами-поэтами – только те, кто в ней подвизается.
– Совершенно верно, – согласился я.
– Так же обстоит дело и с любовью. По сути, всякое желание блага и счастья – это для всякого великая и коварная любовь. Однако о тех, кто предан таким ее видам, как корыстолюбие, любовь к телесным упражнениям, любовь к мудрости, не говорят, что они любят и что они влюблены, – только к тем, кто занят и увлечен одним лишь определенным видом любви, относят общие названия «любовь», «любить» и «влюбленные».
– Пожалуй, это правда, – сказал я.
– Некоторые утверждают, – продолжала она, – что любить – значит искать свою половину. А я утверждаю, что ни половина, ни целое не вызовет любви, если не представляет собой, друг мой, какого-то блага. Люди хотят, чтобы им отрезали руки и ноги, если эти части собственного их тела кажутся им негодными. Ведь ценят люди вовсе не свое, если, конечно, не называть все хорошее своим и родственным себе, а все дурное – чужим, – нет, любят они только хорошее. А ты как думаешь?
– Я думаю так же, – отвечал я.
– Нельзя ли поэтому просто сказать, что люди любят благо?
– Можно, – ответил я.
– А не добавить ли, – продолжала она, – что люди любят и обладать благом?
– Добавим.
– И не только обладать им, но обладать вечно?
– Добавим и это.
– Не есть ли, одним словом, любовь не что иное, как любовь к вечному обладанию благом?
– Ты говоришь сущую правду, – сказал я.
– Ну, а если любовь – это всегда любовь к благу, – сказала она, – то скажи мне, каким образом должны поступать те, кто к нему стремится, чтобы их пыл и рвение можно было назвать любовью? Что они должны делать, ты можешь сказать?
– Если бы мог, – отвечал я, – я не восхищался бы твоей мудростью и не ходил к тебе, чтобы все это узнать.
– Ну, так я отвечу тебе, – сказала она. – Они должны родить в прекрасном как телесно, так и духовно.
– Нужно быть гадателем, – сказал я, – чтобы понять, что ты имеешь в виду, а мне это непонятно.
– Ну что ж, – отвечала она, – скажу яснее. дело в том, Сократ, что все люди беременны как телесно, так и духовно, и, когда они достигают известного возраста, природа наша требует разрешения от бремени. Разрешиться же она может только в прекрасном, но не в безобразном. Соитие мужчины и женщины есть такое разрешение. И это дело божественное, ибо зачатие и рождение суть проявления бессмертного начала в существе смертном. Ни то ни другое не может произойти в неподходящем, а неподходящее для всего божественного – это безобразие, тогда как прекрасное – это подходящее. Таким образом, Мойра и Илифия всякого рождения – это Красота. Поэтому, приблизившись к прекрасному, беременное существо проникается радостью и весельем, родит и производит на свет, а приблизившись к безобразному, мрачнеет, огорчается, съеживается, отворачивается, замыкается и, вместо того чтобы родить, тяготится задержанным в утробе плодом. Вот почему беременные и те, кто уже на сносях, так жаждут прекрасного – оно избавляет их от великих родильных мук. Но любовь, – заключила она, – вовсе не есть стремление к прекрасному, как то тебе, Сократ, кажется.
– А что же она такое?
– Стремление родить и произвести на свет в прекрасном.
– Может быть, – сказал я.
– Несомненно, – сказала она. – А почему именно родить? да потому, что рождение – это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному существу. Но если любовь, как мы согласились, есть стремление к вечному обладанию благом, то наряду с благом нельзя не желать и бессмертия. А значит, любовь – это стремление и к бессмертию.

Всему этому она учила меня всякий раз, когда беседовала со мной о любви. А однажды она спросила меня:
– В чем, по-твоему, Сократ, причина этой любви и этого вожделения? Не замечал ли ты, в сколь необыкновенном состоянии бывают все животные, и наземные и пернатые, когда они охвачены страстью деторождения? Они пребывают в любовной горячке сначала во время спаривания, а потом – когда кормят детенышей, ради которых они готовы и бороться с самыми сильными, как бы ни были слабы сами, и умереть, и голодать, только чтобы их выкормить, и вообще сносить все, что угодно. О людях еще можно подумать, – продолжала она, – что они делают это по велению разума, но в чем причина таких любовных порывов у животных, ты можешь сказать?

И я снова сказал, что не знаю.
– И ты рассчитываешь стать знатоком любви, – спросила она, – не поняв этого?
– Но ведь я же, как я только что сказал, потому и хожу к тебе, диотима, что мне нужен учитель. Назови же мне причину и этого и всего другого, относящегося к любви!
– Так вот, – сказала она, – если ты убедился, что любовь по природе своей – это стремление к тому, о чем мы не раз уже говорили, то и тут тебе нечему удивляться. Ведь у животных, так же как и у людей, смертная природа стремится стать по возможности бессмертной и вечной. А достичь этого она может только одним путем – порождением, оставляя всякий раз новое вместо старого; ведь даже за то время, покуда о любом живом существе говорят, что оно живет и остается самим собой – человек, например, от младенчества до старости считается одним и тем же лицом, – оно никогда не бывает одним и тем же, хоть и числится прежним, а всегда обновляется, что-то непременно теряя, будь то волосы, плоть, кости, кровь или вообще все телесное, да и не только телесное, но и то, что принадлежит душе: ни у кого не остаются без перемен ни его привычки и нрав, ни мнения, ни желания, ни радости, ни горести, ни страхи, всегда что-то появляется, а что-то утрачивается. Еще удивительнее, однако, обстоит дело с нашими знаниями: мало того что какие-то знания у нас появляются, а какие-то мы утрачиваем и, следовательно, никогда не бываем прежними и в отношении знаний, – такова же участь каждого вида знаний в отдельности. То, что называется упражнением, обусловлено не чем иным, как убылью знания, ибо забвение – это убыль какого-то знания, а упражнение, заставляя нас вновь вспоминать забытое, сохраняет нам знание настолько, что оно кажется прежним. Так вот, таким же образом сохраняется и все смертное: в отличие от божественного, оно не остается всегда одним и тем же, но, устаревая и уходя, оставляет новое свое подобие. Вот каким способом, Сократ, – заключила она, – приобщается к бессмертию смертное – и тело, и все остальное. другого способа нет. Не удивляйся же, что каждое живое существо по природе своей заботится о своем потомстве. Бессмертия ради сопутствует всему на свете рачительная эта любовь.

Выслушав ее речь, я пришел в изумление и сказал:
– Да неужели, премудрая Диотима, это действительно так?
И она отвечала, как отвечают истинные мудрецы:
– Можешь быть уверен в этом, Сократ. Возьми людское честолюбие – ты удивишься его бессмысленности, если не вспомнишь то, что я сказала, и упустишь из виду, как одержимы люди желанием сделать громким свое имя, «чтобы на вечное время стяжать бессмертную славу», ради которой они готовы подвергать себя еще большим опасностям, чем ради своих детей, тратить деньги, сносить любые тяготы, умереть, наконец. Ты думаешь, – продолжала она, – Алкестиде захотелось бы умереть за Адмета, Ахиллу – вслед за Патроклом, а вашему Кодру – ради будущего царства своих детей, если бы все они не надеялись оставить ту бессмертную память о своей добродетели, которую мы и сейчас сохраняем? Я думаю, – сказала она, – что все делают все ради такой бессмертной славы об их добродетели, и, чем люди достойнее, тем больше они и делают. Бессмертие – вот чего они жаждут.

Те, у кого разрешиться от бремени стремится тело, – продолжала она, – обращаются больше к женщинам и служат Эроту именно так, надеясь деторождением приобрести бессмертие и счастье и оставить о себе память на вечные времена. Беременные же духовно – ведь есть и такие, – пояснила она, – которые беременны духовно, и притом в большей даже мере, чем телесно, – беременны тем, что как раз душе и подобает вынашивать. А что ей подобает вынашивать? Разум и прочие добродетели. Родителями их бывают все творцы и те из мастеров, которых можно назвать изобретательными. Самое же важное и прекрасное – это разуметь, как управлять государством и домом, и называется это уменье рассудительностью и справедливостью. Так вот, кто смолоду вынашивает духовные качества, храня чистоту и с наступлением возмужалости, но испытывает страстное желание родить, тот, я думаю, тоже ищет везде прекрасное, в котором он мог бы разрешиться от бремени, ибо в безобразном он ни за что не родит. Беременный, он радуется прекрасному телу больше, чем безобразному, но особенно рад он, если такое тело встретится ему в сочетании с прекрасной, благородной и даровитой душой: для такого человека он сразу находит слова о добродетели, о том, каким должен быть и чему должен посвятить себя достойный муж, и принимается за его воспитание. Проводя время с таким человеком, он соприкасается с прекрасным и родит на свет то, чем давно беремен. Всегда помня о своем друге, где бы тот ни был – далеко или близко, он сообща с ним растит свое детище, благодаря чему они гораздо ближе друг другу, чем мать и отец, и дружба между ними прочнее, потому что связывающие их дети прекраснее и бессмертнее. да и каждый, пожалуй, предпочтет иметь таких детей, чем обычных, если подумает о Гомере, Гесиоде и других прекрасных поэтах, чье потомство достойно зависти, ибо оно приносит им бессмертную славу и сохраняет память о них, потому что и само незабываемо и бессмертно. Или возьми, если угодно, – продолжала она, – детей, оставленных Ликургом в Лакедемоне – детей, спасших Лакедемон и, можно сказать, всю Грецию. В почете у вас и Солон, родитель ваших законов, а в разных других местах, будь то у греков или у варваров, почетом пользуется много других людей, совершивших множество прекрасных дел и породивших разнообразные добродетели. Не одно святилище воздвигнуто за таких детей этим людям, а за обычных детей никому еще не воздвигали святилищ.

Когда Сократ кончил, все стали его хвалить.

***
А теперь ответьте себе честно!

Стремитесь ли Вы стать прекрасным человеком?

Если да, значит Вы 100% не являетесь таким. Но!!! Стремление похвально.

Так вот весь фокус в том, что сильный не желает стать сильным, а рослый не желает стать рослым, поскольку уже являются таковыми.
Что же я наблюдаю повсеместно среди людей? Мне часто встречаются очень хорошо, а точнее сказать дорого одетые женщины и мужчины, которые тратят значительные средства на поддержание своего статуса, своего вида, своего должного видимого уровня. Почему же я вижу столько грусти и тоски в глазах этих людей, так весело проводящих время на «пирах» нашего времени? Да потому что за этим образом ничего нет. Кто мы без своих машин, вилл, золотых побрякушек и, дорогих нарядов? Мы те, кто мы есть. Но очень мало кто из нас ценит себя такими, какие мы есть, такими, какими мы пришли в этот мир. Я заглядываю в наивные и чистые глаза детей, тех, которые ещё не взяты в оборот мира сего... и завидую им...

Когда Уинстону Черчиллю исполнилось уже девяносто три года, один из университетов пригласил его прочесть лекцию. Люди приезжали издалека, чтобы услышать своего самого знаменитого земляка и современника. Когда Черчилль вошел в аудиторию, там уже собралось несколько тысяч людей. Декан университета представил Черчилля собравшимся как самого выдающегося из живущих ныне англичан и объявил, что тот прочтет речь, содержащую квинтэссенцию своей долгой жизни. Под овации аудитории Черчилль взошел на трибуну и произнес:

«Никогда, никогда, никогда не сдавайтесь».

на этом он закончил свою речь.

Не многие из читателей данной рукописи знали об этом выступлении одного из лидеров мира сего, но его слова прониклись духом переданным на многие поколения вперёд. Именно поэтому, мы как бы интуитивно чувствуем, движемся и, несмотря на какие-либо сложности, стараемся прорваться вперёд. Какими бы делами вы не занимались, если Вам хотя бы за 30-ть, и вы уже попробовали жизнь «на вкус», значит, наверняка понимаете, о чём я говорю. Мы год за годом пытаемся взять невидимую крепость в надежде добиться успеха, дотянуться до цели, свершить мечту. Но скольким из вас это удалось сделать?

Когда мне было 25 лет, я довольно плотно общался с тогдашним своим приятелем, ему было 65. Время от времени в наших беседах он мне говорил:

- «Николай, я вот тебя слушаю, мне кажется, что это мне 25, а тебе 65 лет». И в этих словах было здравое зерно, поскольку уже на тот момент я успел очень многое пережить, прожить, вспомнить, осознать и узнать.

Так уж сложилось, когда в 22 года я стал генеральным директором сети компаний, то клиенты и представители различных фирм, желающие вести переговоры с первыми лицами моей организации были слегка шокированы возрастом её главы.

- «Вы директор»? – с насмешкой возглашали 40 и 50-ти летние дяди и тёти – да ты ещё зелен и ничего не знаешь – слышал я в укор.

Разумеется, возраст вызывал предвзятое отношение, недоверие, сарказм. Но всё это довольно быстро улетучивалось после первых минут общения.

Потом, когда в 25-ть я стал отцом и полноценным семьянином, мне говорили 35-40 летние одинокие мамаши и отцы о том, что я ничего не смыслю в семейной жизни, и пытались меня научить тому, в чём сами не достигли ничего.

В 29-ть я уже обладал восьмилетним опытом ведения психологических консультаций и мастерски справлялся со своим делом. Получал кипы благодарностей и лестных отзывов, но стоило кому-то прознать, что мне ещё нет и 30-ти лет, как тут же поднимался «вой дремлющей гордыни», то и дело желающие втоптать меня в грязь ссылаясь на возраст и пытаясь тем самым утвердиться за счёт своего.

К тридцати годам я уже успел написать более 70ти книг различных тематик, перерыл кипу религий, отыскал массу сакральных знаний, многое испытал на себе, поработал в различных сферах, годами управлял компаниями, местными сетями и одной международной. Несколько лет инвестировал деньги в проекты, на дивиденды которых вполне можно было жить без других источников доходов. Пережил две клинические смерти и одно покушение. Пережил и увидел такие «вещи», которые большинству людей и не снились. Но мне всё равно пишут невежественные люди, просидевшие 40-50 лет на диване перед телевизором о том, что я ничего не знаю о жизни, и пытаются меня учить тому, в чём думают что разбираются.

Общаясь с действительно знающими и понимающими людьми, а так же базируясь на личном опыте, я увидел одну довольно любопытную вещь. Сколько проектов, долгосрочных стратегий, жизненно важных дел мы не смогли довести до желаемого финала. Каждый, кто успел пожить, может привести ни один и ни два примера того, как годами вкладывал силы, время, деньги и надежды в какое-либо занятие, которое в итоге не оправдалось, несмотря на титанический труд.

Тот же мой приятель 65ти лет говорил о том, что по 6, 7 лет у него уходило на какой-либо бизнес, прежде чем он понимал, что движется ни в том направлении. И так он провёл всю жизнь. Все вышеперечисленные проекты, которыми я занимался с полной самоотдачей тоже в итоги остались без моего внимания. Что-то пришлось отпустить, что-то рухнуло, от чего - то пришлось отказаться, что-то просто отдать.

Но, как оказалось, вся моя основная жизнь, так же как и всех остальных протекала «в тени». Она шла за кулисами в тот момент, пока шло основное выступление. Какие-то дела, проблемы, непрекращающиеся заботы… и всё то, что казалось главным, вдруг представилось в совершенно ином свете. Оно стало второстепенным. Да, опытом, да, знанием и пониманием, но жизнь то сама шла всегда параллельно. Все основные события, казавшиеся незначительным фоном заметные лишь мне одному, приобрели главенствующую роль.

К чему сводится данная рукопись?

Работая в сфере психологии, я то и дело сталкиваюсь с ситуациями, когда люди, точно так же работающие с полной самоотдачей, как когда-то работал и я, не получая ожидаемого эффекта впадают в жесточайшую депрессию. А когда такой проект заваливается ни один, а несколько подряд, то человек совершенно, казалось бы «справедливо» начинает ощущать себя лишним на этом празднике жизни. Смысл жизни утрачивается, а фокус то в том, что смысла в этих всех несбывшихся мечтах никогда и не было…

Смысл всегда остаётся в тени, он крадётся параллельно, как бы создавая фон из малозначительных моментов, фрагментов, каких-то «случайных» встреч, действий, слов.

Тот, кто после полного краха находит в себе силы, чтобы подняться, обычно начинает прозревать и видеть всю прелесть игры под названием жизнь.

Но, увы, подавляющее большинство людей, безвозвратно теряется в краю несбывшихся надежд. Люди ломаются под грузом треснувших иллюзий. И справедливости ради, этим иллюзиям и проекциям «реального» мира надо отдать должное, ведь они не просто прочно входят в сознание людей и укореняются там до последнего вздоха, но и взаимозаменяются при необходимости и смене человеком парадигм.

Немудрено, что те, кто не накладывает на себя руки, попросту сходят с ума. Да, мир жесток, и игры, в которые здесь играют отнюдь не детские.

Я хотел бы сказать этим писанием вот что. Выдавать «социальный аспирин» всем читающим данные строки я не стану, говоря, что всё наладится и вот-вот будет хорошо, поскольку знаю, что хорошо не будет никогда. Всегда гармонию поддерживает и добро и зло и хорошее и плохое и победы и поражения, падения и взлёты. Было бы неправдой сказать, что вот вы уже помучились и теперь в ближайшее время удостоитесь высших жизненных наград.

Один «человек» сказал мне, что в этом мире, в котором мы все с Вами находимся, невозможно быть счастливым. Так работает система, это сложный процесс. Да, здесь есть место временным радостям, чувству собственного достоинства, при достижении каких-то целей полыхания сердец при кажущейся любви, которая к истинной любви безусловной не имеет никакого отношения.

И прожив определённое количество жизней, которые удалось частично воспроизвести в памяти, я не стал бы вступать в спор с этим утверждением.

Земля – это очень масштабный проект, очень грамотный проект, который невозможно оценить в полной мере в рамках одной жизни или даже целой эпохи, поскольку у его курирующих инстанций время идёт по-другому.

Но для того, чтобы после прочтения этих строк, читатели ни начали выпрыгивать из своих окон, я скажу, что всё, что мы делаем – имеет такой же смысл, как и то, что мы не делаем. Всё это очень нужно и необходимо.

Нам самим, в первую очередь – отвечу, предвидя вопрос кому.

Ведь люди не знают, кто они такие, поэтому видя очень маленький фрагмент, никак не получается представить полную картину и ответить на интересующие вопросы. Но я скажу, что ответы все уже давно есть. Всё идёт правильно друзья…

Не получается что-то сделать? Вы в этом уверены? Может быть, Вы уже сделали то, что у Вас должно было не получиться???

Не забывайте жить друзья, в закулисах сбывшихся и несбывшихся надежд…

Здравствуйте, дорогие друзья. Должен сказать, что за мою практику потусторонних миров мне давно пора было бы уже привыкнуть к различным видениям, к гостям с других планет, с других миров этой планеты, к тем картинам сотворения вселенной, которые часто наблюдаю. И, тем не менее, истина остаётся истиной... чем больше я узнаю, тем больше я понимаю, что знаю об этом мире лишь малую толику... и тем она становится меньше, чем больше я узнаю...Я видел одно из своих астральных тел, то самое, которое именуется душой. Это произошло спонтанно, но планово спонтанно. Что это значит? Это значит, что определённое состояние, в котором начинаешь видеть то, чего как будто не бывает, достигается довольно просто, поэтому сам процесс достигается запланировано. А вот уже то, что увидишь – это уже спонтанное явление. Зависит от многих факторов. От времени, настроя, намерения, мыслеформ, состояния души... души...

Я увидел над собой сущность, увидел не образное облако, а абсолютно чёткое «тело» в цвете, со всеми очертаниями и нюансами, так, как мы видим перед собой людей на расстоянии полутора – двух метров. У меня не было никаких сомнений в том, что это я и есть. Объяснить это довольно сложно, но ситуация здесь идентична с тем, когда человек умирает. Я умирал неоднократно и могу совершенно точно сказать: чувство, что ты покидаешь этот мир – его не перепутаешь ни с чем. Так вот я испытал чувство, сродни пережитому в периоды клинических смертей. Ты просто знаешь это наверняка. Не ищешь аргументов, не сомневаешься, не пытаешься кому-то что-то доказать. Ты просто знаешь и чувствуешь на всех уровнях, как скажем, не сомневаешься что твоё физическое тело – это именно твоё физическое тело.

Чувство страха здесь не актуально, но интерес просто запредельный. Такого я ещё не видел, впрочем, того что я видел, обычно второй раз не встречается, за исключением некоторых нюансов, которые я в данной рукописи освещать не буду. Больше всего меня удивило 2 момента:1. Эта сущность – бесполая2. Имеет форму... сейчас покажу какую... теперь впишите в этот треугольник тело мускулистого человека неопределённого пола. Ног я не видел, но видел голову, тело, руки... людей такой формы я в жизни не встречал. А вот Джинов или Ифритов, как их ещё называют, которые время от времени изображаются в мультфильмах, книгах, сказках и прочих творениях... это как раз оно самое...

Итак, Джин – это душа человека?Очень может быть, что так оно и есть, поскольку Душа – это безусловно проявление духовного начала человека. А духовное начало в отличии от материи, способно на всё.

Я писал несколько книг о Детях Света, о людях, способности которых не поддаются законам физики и не укладываются в рамки понимания картины мира любого среднестатистического человека. Так вот, все способности человека идёт именно от духовной составляющей и не только Души.

Теперь давайте вспомним, что мы знаем о джинах:- они исполняют желания- они могут всё, или почти всё- их выпускают из кувшина, или лампы, где они были закованы на долгие годы- освободившись, в знак благодарности джин исполняет желания- количество желаний в большинстве случаев ограничено, как правило, их 3.- за редким исключением, помощь джина не приносит чудодейственных результатов, либо они в итоге сводятся к нулю в следствии каких-либо событий, и почти всегда, человек в любом случае проходит свой урок сам.

Теперь давайте сопоставим...- мысль материальна, теперь это уже научный факт. Но материю творит нематериальная, некая мистическая составляющая... не Душа ли?- исполнится может всё, это уже могу констатировать я, но не всегда исполняется на отрезке одной конкретной жизни. Нюансов много. Опять-таки, духовная составляющая работает в этом направлении и является основополагающей причиной. Чем выше духовное развитие человека, тем быстрее и качественнее сбывается желание. А Джины, мы помним, есть тоже разные, есть более могущественные, есть менее могущественные... пока всё сходится...- кувшин или лампа, в которой заточён Джин... это же наше тело, не иначе. До тех пор, пока мы считаем себя мешком костей с разным объёмом мяса, крови и нескольких жизнеобеспечивающих систем – мы таковыми и являемся. Но стоит выпустить своего Джина из «кувшина»... и мы приобретаем такие способности, о которых даже не мечтали...- освобождение и благодарность... Тут можно сделать оговорку. В некоторых сказаниях, Джины бывают злыми... не потому ли что в нашем мире встречаются люди с очернённой душой. Они получают знания, усиленно пытаются себя развить различными духовными практиками и потом мы с Вами слышим такие выражения, как например «Чёрный МАГ» или «Чёрная магия». Может быть и так, но коль, есть им место в этом пространстве, значит, они тоже нужны и тоже выполняют определённую работу, которую кроме них выполнить никто не может. А благодарность – это результат. Мы развиваемся, повышаем уровень сознания, очищаем и насыщаем душу, раскрываемся (есть такое выражение, человек раскрылся – это оно самое) и получаем результат, к которому так долго шли.- количество желаний. Согласитесь, не все желания сбываются. которые мы загадываем. Не гневите Господа, не говорите, что не сбылось вообще ничего, это не так, либо просто ещё не пришло время. Но мне доподлинно известно, что существует несколько влиятельных инстанций, контролирующих наши «хотелки». Наши мысли опасны, поскольку обладают очень серьёзной воплощенческой силой. Поэтому правительства всех стран прилагают максимальное количество усилий, и тратят немыслимые количества средств на формирование идеологии населения. Фигурально выражаясь – форматируют наши мозги.

Вы думаете, правительству любой страны сложно напечатать необходимое количество денег, чтобы обеспечить всех и каждого гражданина? Никаких проблем, инфляция – это всего лишь красивая байка для того, чтобы объяснить, почему этого не делается. Делается это умышленно. Правительствам выгодно, чтобы люди думали только о том, как заработать кусок хлеба, как прокормить семью, одеть детей, дать им образование и обеспечить жизнь, насколько это возможно. Людей сознательно привязывают к материальному миру и только к нему, потому что духовная составляющая очень опасна в неумелых руках, да ещё и чревато это всё сменой власти, а кому это выгодно. Поэтому, форматированные с рождения мозги не брызжут воображением. Не правильно формируют желания, быстро их меняют, стараются опередить события и всячески мешают сами себе. Н что-то всё-таки успевает сбыться, обычно то, что мы не успели сами же загубить на корню. Об этом подробней в рукописи «Закованные мечты».

И теперь самое интересное - помощь Джина, великого и всемогущего, которая не сильно-то помогает главным героям...

Если вспомнить сказки про Джинов, то можно резюмировать следующее – да, они дают все материальные блага, о которых просят герои сказок. Перемещают на расстояния, отстраивают дворцы, но Джин никогда не давал своих способностей героям. А те материальные блага, которые он исполнял своим спасителям, со временем либо заканчивались, либо были в последствии украдены, либо что-то ещё. Как приходит, так и уходит. И суть сказок о Джинах всегда где-нибудь в стороне. То есть, главный герой так или иначе сам должен достичь того, что пытался получить от Джина. Но что просят главные герои? Любовь, богатства, знатность, власть...

Теперь поясню, какое отношение имеет Джин к Душе...

Когда человек умирает, он теряет всё материальное, он оставляет всё что нажил, если только речь не идёт о гробнице Фараонов, куда складывают и сокровища и ещё много чего, но толку то от этого. Так вот! Может быть, главные герои просят не то, что стоило бы попросить? Может быть, у них не те желания? Почему всё рано или поздно встаёт на круги своя?

На круги своя – это новое воплощение. Душа та же, только тело новое и если всё идёт более менее правильно, то оно ещё и чередуется по половому признаку. Мужчина, в следующем воплощении женщина, потом опять мужчина... «если не наломают много дров».

Стало быть, не те желания мы стремимся осуществить, покуда каждый раз перерождаемся и не можем выйти из этого круга перевоплощений...Не значит ли всё это, что нам просто нужно обратиться к своей душе, услышать её, раскрепостить и сделать одно общее дело, ради которого мы вместе с НЕЙ исходили уже столько дорог...

и это Вы ещё ничего не знаете о слиянии воплощенческих ДУШ в одном теле... а там столько всего интересного... ммммм...

Посмотрите, какая замечательная рыбка:это Елец. Признаться, я не знал, что есть на территории России город с таким же названием и сразу даже не сообразил, причём тут рыба. Но информацию дают в том виде, в котором человек – приёмник способен её воспринять. Отсюда и бесхитростное название книги, и город на обложке, о котором пойдёт речь.

Начну издалека. Скажите, как Вы относитесь к порядке? К какому именно? Неважно, к порядку в целом. К порядку в душе, к порядку в теле и его здоровье, к порядку в доме, к порядку в бизнесе, в делах, к порядку на территории дома, на территории страны, на территории планеты. Что примечательно, порядок за пределами форматированного человеческого сознания поддерживается на всех уровнях, а вот всё то, что идёт от человека – вот здесь пока что хаос, за редким исключением, лишь подтверждающим правило. Наблюдали ли Вы когда-нибудь ситуацию, при которой у аккуратного родителя рождается наредкость неаккуратный ребёнок? И как бы родитель не приучал сына или дочь к аккуратности – всё без толку. Ни личный пример, ни просьбы, ни уговоры, ни угрозы не действуют. Или, наоборот, у родителей нерях, рождается аккуратист. Вы мне не поверите, и скорее всего не поймете, если я объясню этот процесс не генами, а зрелостью воплощённых душ. Но не будем на этом останавливаться, я довёл до сведения, а принимать информацию или нет – дело хозяйское. Так вот, у меня, практически с рождения не укладывалось в голове, как можно бросить фантик от съеденной конфеты на дорогу или на пол. Как можно идти по мостовой, открывать подарок сделанный возлюбленным несколько секунд назад и на его глазах без доли стеснения и дискомфорта бросить коробочку от духов в реку за перила, восхищаясь подарком и отдавая почести дарителю.

Увы, сегодня ещё по-прежнему очень много людей, уровень сознания которых далёк от того, который требует время. Не все поймут эту фразу, но это так. Процессы запущены очень серьёзные и, казалось бы, века и тысячелетия, которые так стремительно сменяют друг друга, не так уж быстры в глазах наблюдателя из конкретного поколения. И тем не менее - это так.

Без малого 15 лет назад, одна моя знакомая женщина, имевшая учёную степень физико-математической области, на вопрос о том, каким она видит будущее, и исход всего процесса мирообразования ответила - я отношусь к этому вопросу пессимистически. Мне тогда, как и многим хотелось её опровергнуть, ибо неуютно чувствовать себя винтиком системы обречённой на погибель. Добрые фильмы и сказки всегда учили нас хорошему финалу. И в этом есть правда, только хороший финал для системы в которой мы с Вами сейчас находимся не подразумевает сохранения материи, или иными словами – сохранения физических тел человека и всего того, что Вы сейчас можете видеть вокруг.

Я видел реку. Только это вовсе не та река, которую мы сегодня знаем. Вы можете представить себе кисель? Тогда сделайте это в массовом формате. Представьте себе Енисей, Ганг, Волгу, Обь, Нил или реку поменьше, которая выглядит как кисель. Это очень густая река, вода в ней служит источником движущей силы. Вы догадываетесь, что движет этот кисель? Разумеется мусор. Лавины смердящих отходов, бытового и производственного мусора медленно и верно стремящиеся вниз по течению реки. Как Вы понимаете, в такой реке купаться нельзя, из неё нельзя пить и брать воду даже для хозяйственных нужд. В ней нет рыбы, хотя нет, есть, но только её остатки, объедки и кости, всё то, что осталось на столах людей после приёма пищи. Рыба водится только в искусственных водохранилищах, со специальной системой фильтрации и очистки. В больших, «развитых» городах, как я уже описывал в рукописи «В 2317-ОМ», внешне всё прилично. Мёртво и искусственно – да, но внешне это хотя бы не напоминает помойку и более того, люди мечтают жить и работать там, поскольку рассказы о «дикой» природе, которой практически уже не найти на тот момент на планете страшат людей. Они лишь в своих страшных снах могут оказаться в каком-то лесу, без специальных технологических устройств позволяющих определить местоположение и вызвать транспорт или же дать сигнал спасения:

«...а вдруг в этом лесу ещё водятся звери, змеи... Боже мой... это, кажется, пробежала мышь...» - после чего человек падает без сознания от испуга и беспомощности и просыпается в своей технологической коробке, назовём её так, чтобы не выдавать тайны вышеупомянутой рукописи.

Сейчас эта река, которую я видел, называется «Быстрая сосна», она протекает через город Елец. Но не думайте, что такая ситуация будет наблюдаться только в одной местности. Ещё раз – в «развитых» городах все системы жизнеобеспечения функционировать будут в достаточной мере для сохранения облика человека, для сохранения облика городов и видимости того, что в целом всё идёт нормально, правильно и соответствует времени и развитию. Но окутывать эти города – гиганты будет свалка, хаос и невежество во всех его проявлениях фиктивной человеческой природы.

Сейчас, по крайней мере, на территории России в целом не так явно ещё видна запущенность и обречённость, поскольку страна относительно большая и загадить её всю – задача ни одного дня. Но у людей большие амбиции и очень хорошая динамика развития.

Кто не в курсе, уже сегодня в 2017-м году пластик, который является неотъемлемой частью содержания каждого мусорного ведра в каждом доме и квартире уже содержится в составе микроорганизмов мирового океана. В составе костей и органов всех обитателей морей и океанов.Так что возможно мои видения и каналы ченнелинга не такие уж и бредовые, какими могут показаться на первый взгляд...

...всё всегда идёт правильно, друзья, всё всегда справедливо и верно, только не всегда оплата по счетам совершается в рамках жизни одного человека, поэтому мы зачастую не в состоянии осознать и увидеть эту справедливость.

- «Татьяна Сергеевна, там…»
- «Что такое, Лиза»
- «Подарок доставили для Вас, вот, открытку передали»
- «Ну, давай, что там ещё»

В развороте небольшой дорогой открытки скрывались несколько рукописных строк:

«Доброе утро, Танечка, надеюсь, мой скромный подарок
даст хорошее подспорье для начала прекрасного дня…

Таир»

- «Только Таира мне ещё не хватало…» - несколько устало выдохнула известная актриса – «и где подарок?» - обратилась она к служанке Лизе, поправляя халатик.

- «У порога»

Первое, что бросилось в глаза, это роскошный розовый бант небывалых размеров, повязанный на крыше чёрного блестящего спортивного автомобиля.

- «Похоже, мне придётся купить соседний участок, для строительства стоянки. Это уже четвёртый подарок моих тайных и явных воздыхателей, с начала года, и в том году было пять. Что же они все на машинах-то зациклились…»

И хозяйка закрыла дверь, не взглянув толком на подарок.

***

За последние несколько лет, Татьяна снялась в трёх кассовых фильмах, четвёртый стартовал накануне, и сейчас её несла волна успеха. Постоянные предложения от режиссёров, приглашения на теле - проекты, каждодневные предложения «рекламщиков» стать лицом компании. И, конечно же, толпы поклонников…. Письма, подарки, звонки.

- «Танечка, мои поздравления» - с этими словами в киностудию вошёл арт. директор, положивший немало усилий на то, чтобы некогда безызвестная девочка Таня из глубинки превратилась в популярную телезвезду.

- «Здравствуйте, Борис Иннокентьевич» - ответила Татьяна, оставив программу, посвящённую истории съёмок нашумевшего фильма с её участием в главной роли.

- «А… смотришь, ну смотри, смотри, рейтинг рвёт все рекорды. Прокат фильма начался уже в Питере, сегодня стартует в Москве и множестве других городов, к концу месяца, по всей стране твоё имя будет на первых страницах местных газет и журналов» - лысоватый мужчина коренастого телосложения с хитрыми сияющими глазами развалился в пышном кресле – «ну… чего ты молчишь, разве я не молодец?»

- «Вы большой умница, Борис Иннокентьевич, такой карьерный рост всего за несколько лет»

Арт. Директор расплылся в улыбке – «ладно, ладно, если бы ты не была талантливой, я бы один ничего не смог сделать, так что это наша общая заслуга, наша общая победа».

- «Какие у нас планы на ближайшее будущее»? – спросила актриса.

- «По поводу планов» - мужчина достал из папки несколько документов – «вот, ознакомься. Я отобрал несколько наиболее интересных предложений. Там и знакомые уже тебе режиссёры есть, есть и не известные тебе, но я их всех знаю лично. Все хорошие ребята, все талантливые режиссёры, за что попало, не берутся, чушь не снимают. И, конечно, кого попало, на съёмки тоже не приглашают. Так что выбирай, определяться надо будет на этой неделе, чтобы нас не ждали те, кого мы рассматривать не будем».

- «Борис Иннокентьевич» - обратилась девушка, не взглянув на документы. Мужчина, молча, перевёл взгляд в её сторону.

- «Мне нужно отдохнуть» - устало произнесла актриса, я сейчас не могу браться за новый проект, нет ни сил, ни желания.

- «Конечно, конечно отдохнёшь, милая, всё, что тебе нужно сделать в срочном порядке – это определиться со следующим проектом, сама понимаешь, незаменимых нет, время упустим, пригласят других. Ну а как согласуем условия следующих съёмок, так можешь смело недельки на две-три куда-нибудь укатить».

- «Хорошо, я ознакомлюсь, послезавтра дам ответ».

- «Тогда пока всё, давай, определишься – набери меня» - арт. директор застегнул папку с оставшимися бумагами, поднялся с кресла, ещё раз взглянул, на документы оставленные для Татьяны и, выбрав один лист, пододвинул его ближе – «вот к этому варианту присмотрись повнимательней, я думаю, он самый оптимальный».

Мужчина ушёл, а Татьяна, проводив его тусклым взглядом, протянула со вздохом руку к документам.

Выходя из киностудии, актриса встретилась лицом к лицу с высоким черноволосым незнакомцем в белой рубахе.

- «Позвольте поинтересоваться, сбылось ли моё пожелание?» - обратился незнакомец к актрисе.

- «Простите?» - с непониманием обернулась она.

- «Я сегодня утром пожелал Вам хорошего дня, Вам передали открытку?»

- «А,… Вы, вероятно, Тагил?»

- «Таир»

- «А, да, Таир, простите, да, более менее, спасибо» - продолжая свой путь ответила девушка.

- «Могу ли я рассчитывать на ужин с Вами» - крикнул в след приятный мужчина.

- «Не сейчас, всё потом, всё потом…» - уже садясь на пассажирское кресло автомобиля ответила Татьяна.

Мужчина, всё ещё выражая надежду, смотрел на закрывшуюся дверь отъезжающего авто.

- «Спасибо, Таир» - успела крикнуть в опускающееся стекло прекрасная девушка.

Через день, она действительно позвонила своему арт. директору:

- «Полностью, солидарна, Борис Иннокентьевич, конечно предложенный Вами вариант самый интересный, я берусь, давайте режиссёру добро».

- «Танечка, иного ответа я от тебя и не ждал. В общем-то, уже всё согласованно, вчера я разговаривал с режиссёром по данному проекту, недели три у тебя есть, пока пройдут пробы на роли второго и третьего плана, а там уже будь добра, во всеоружии, с новыми силами и энтузиазмам выходи на съёмки».

- «Тогда остальных предупредите об отказе сами, хорошо?»

- «О чём речь, со всеми остальными переговорю сегодня же, езжай, кстати, ты, куда в этот раз собираешься – Бали, ГОА, Венесуэла?»

- «Думаю поближе куда-нибудь, махнуть, в общем, не беспокойтесь, через две недели я позвоню».

Едва Татьяна закончила разговор, тут же отключила телефон и бросила его на застланную кровать, из-под которой вытащила с вечера подготовленную сумку. Всё что ей было нужно в этот раз, было уже приготовлено заранее, и не теряя ни минуты времени, она спустилась с порога дома.

Среди подаренных воздыхателями авто, был высокий внедорожник. Весьма креативный подарок, для городской жительницы, сделанный в прошлом году владельцем сети ресторанов, который преподнес его вместе с кольцом и предложением руки и сердца. Предложение, актриса отвергла, а вот машина девушке пришлась по душе. И сейчас она была самым правильным вариантом для поездки в ту самую глубинку, из которой сама была родом.

Теперь ближайшие полутора суток, актриса была предоставлена только дороге, расстилающимся по краям лесам, полям и степям, а так же той любимой музыке, которую так приятно слушать в дальнем пути, оставаясь наедине со своими мыслями… только ты, дорога, музыка, и что-то неизвестное, но манящее впереди…

***

Проснувшись под утро в придорожном отеле, Татьяна почувствовала дух свободы. Ни телефонные звонки, ни родные, ни знакомые, ни чужие - ни кто не смеет нарушить покой одинокого путника. Проделав больше половины пути, позавтракав и расплатившись за ночлег, актриса продолжила путь.

Всё-таки это прекрасное чувство, когда ты предоставлена только самой себе. Не так часто предоставляется возможность в городской суете для внутреннего диалога. Природа как будто бы возрождается и предстаёт в совершенно новом, незнакомом свете, когда десятки километров простора рассекает единственный автомобиль. Каждый куст и каждое дерево словно оборачивается в след летящему авто, провожая его взглядом с пожеланием счастливого пути. Эти перекусы на дороге надолго остаются в памяти того, кто оказывается в подобных ситуациях. Когда все дела и заботы ни стоят ровным счётом ничего. Их просто не существует, их нет. Всё что есть, это тот необъятный простор, который окружает повсюду, это нескончаемое небо, это природа, это дух свободы, это дух жизни, это дух необъяснимого счастья и предвкушения неизвестности. Это прекрасное и сильнейшее чувство, это то, ради чего стоило когда-то родиться…

С такими светлыми отвлечёнными мыслями, девушка ближе к ночи подъехала к старой, но ухоженной избушке в родном селе.

Родителей уже давно не стало, однако дом, наследница не спешила продавать. Актриса приплачивала даже небольшую ежемесячную сумму одному знакомому, чтобы он присматривал за домом, и оберегал его от местных пьяниц.

- «Чем могу помочь?» - подбежал на свет фар тот самый знакомый, живущий по соседству – «Таня, Танечка, это ты, как давно тебя не было, а я как раз возвращался из твоего, ну то есть родительского дома. Присматриваю помаленьку, что, да как. В том месяце печь прочистил, можно смело топить. Давай, я с сумками помогу».

После непродолжительного рассказа о последних новостях в селе, Татьяна отпустила домой своего смотрителя, попросив не расспрашивать её о городской жизни, ведь она приехала сюда не для того, чтобы вспоминать то, от чего сбежала пусть и всего на пару недель.

- «Ты не обижайся, Семён, у меня всё хорошо, это главное, а что да как… извини, устала я от всего этого, давай потом, как-нибудь. Привет жене передай, я зайду завтра сама» - с этими словами девушка закрыла ворота и затопив русскую печь, погрузилась в глубокий таинственный сон, окутавшись живым теплом и махровым одеялом…

Что не говори, а не получается в селе просыпаться позже вторых петухов. Уже и вёдрами гремят за окном те, что по воду пошли, кто-то скот погнал пастись. И слышно как мальчишки обсуждают грязевую резину невиданного прежде внедорожника.

- «Что ребят, поедем кататься?» - крикнула Татьяна в окно любознательным сорванцам, которые бросились врассыпную, заслышав скрежет оконной ставни.

Набрав из колонки свежей воды и, позавтракав остатками продовольственных запасов, Татьяна направилась на окраину села. Из трубы угловой избушки, к которой приближалась девушка, шёл густой дым.

«Значит, печь затопили недавно, значит, хозяин не спит, отлично, посмотрим как тут живы - здоровы» - подумала она про себя.

Собака во дворе оказалась на редкость приветливой, которая только разок гавкнула для порядка, и тут же приветливо виляя хвостом, подбежала к девице, суя морду в ладони. Собаки чувствуют людей, они знают, от кого можно ждать ласки, а кому не грех порвать штаны. Немного поиграв с псом, теле – звезда вошла в избу.

На самодельной подставке что-то бубнил старенький телевизор, хозяин же сидел спиной к дверям, что-то жевал, держа в руках парящий бокал, невзирая на скрип входной двери.

- «Не помешала» - послышался тихий голос.

Хозяин обернулся, но не успел ничего сказать, девушка кинулась к его груди, опрокинув бокал с горячим чаем и уронив завтрак со стола, стиснула хозяина в своих объятьях.

Это был молодой, крепкий мужчина, не многим больше тридцати лет. Его небольшая щетина как-то родно и приятно покалывала нежную щёку актрисы, эмоции которой нельзя было определить точно. Плакала она или смеялась - не разобрать, одно было ясно, это сильные эмоции и это от души.

- «Таня» - наконец произнёс мужчина, от чего девушка содрогнулась, и слёзы на её глазах нагрянули с новой силой.

- «Ну что ты, что ты…» - поглаживая по спине, шептал хозяин дома, а пёс жалостно повизгивал из-за двери…

***

Сметая осколки разбитого бокала, девушка всё ещё пыталась скрыть красные от слёз глаза.

- «Ты надолго к нам?»

- «Я… недельку, может чуть дольше…» - прерывисто ответила растерянная девушка.

Мужчина достал с полки новый чайный сервиз в пыльной коробке:

- «хорошо, что разбила бокал, а то так бы набор и пылился всю жизнь на полке, давно уже тут стоит» - и, достав оттуда две чашки, направился к умывальнику.

- «Я помню его, сама ведь дарила, сколько лет то прошло, ещё со стипендии в институтские времена покупала».

- «Да, лет десять миновало»

- «Восемь если быть точней, не старь меня, бессовестный» - играя, уже посветлевшими глазками ответила Таня.

- «Точно, восемь» - улыбнулся мужчина и аккуратно взглянул на гостью.

- «Что?»

- «Ничего»

- «Нет, правда, что означает твой взгляд?»

- «Да ничего особенного, говорю же»

- «Ну, я же вижу, что ты тоже соскучился по мне, скажешь - нет?»

Мужчина положил чашки в мойку, и потянулся было за поролоновой губкой, но девушка ухватила его за руку.

- «Стас, скажи мне это, ты скучал по мне, ты вспоминал меня?» - мученические глаза девушки въедались в невозмутимый чуть прищуренный взгляд хозяина.

- «Я рад тебя видеть, ты знаешь…. Подай, пожалуйста, средство для мытья и будь осторожней, другой посуды в доме нет, так что пить, если что придётся из чайника».

Таня собрала в совок все осколки бокала, и сев на пол против совка сказала:

- «Посмотри на эти осколки, Стас, они ничего тебе не напоминают?» Мужчина взглянул, и, поняв, о чём идёт речь, продолжил мыть новенькие чашки.

- «Моё сердце точно так же давно разбито о твои холодные ледяные глыбы».

Мужчина молчал.

- «Я люблю тебя, Стас, люблю до сих пор, понимаешь?»

- «Давай чайку, садись» - послышалось в ответ.

Таня, наконец, поднялась с пола, выбросила битое стекло, подняла всё то, что опрокинула со стола и села напротив Стаса.

- «Я пыталась тебя забыть, честно, пыталась. Встречалась несколько раз с парнями, у них были самые серьёзные намерения.… Я не смогла».

Отпив глоток, она продолжила:

- «Полгода вытерпела, самое большое, но себя не обманешь. Я хочу быть только с тобой. А ты на меня даже не смотришь… и что мне делать?»

Мужчина, внимательно вслушиваясь в каждое слово, ответил:

- «Ты права»

- «А?» - с непониманием откликнулась актриса.

- «Ты правильно сказала, себя не обманешь. Да, я живу один, я мог бы ни один раз уже воспользоваться ситуацией, и провести с тобой несколько прекрасных ночей, может быть и дней тоже. Мне ничего не мешает, на тебе жениться, ты более чем подходящая кандидатура на роль моей жены, которая постоянно где-то на съёмках, а дома редко, тем лучше, не приелись бы друг другу. Наверное, я самый бестолковый любимчик судьбы, которому она то и дело преподносит счастье, только бери» - сделав несколько глотков, Стас продолжал:

- «Вот она, красивая, стройная, самая прекрасная из всех, тебя любит без памяти, о чём ещё можно мечтать, женись дурень, не упусти свой шанс – сколько раз мне стучались эти мысли в голову. Но себя не обманешь, я не люблю тебя, Таня, не люблю. А жить без любви – предательство, предательство перед собой, я не готов на эти жертвы».

- «Твоё сердце кем-то занято?» - сквозь слёзы вопрошала девушка. - «Да, моё сердце наполнено любовью, чистой, светлой, беспристрастной любовью ко всему тому, что я делаю, ко всему тому, что меня окружает… но любви в привычном понимании этого слова в моём сердце нет места. Что я могу для тебя сделать? Чем помочь?»

- «Ты не можешь быть со мной вместе, так?»

- «Так»

- «Тогда подари мне того, кто будет напоминать мне о тебе, в ком я буду видеть тебя, кого я буду любить как тебя даже больше, того, кто даст мне новый смысл жизни, того кто с рождения до смерти будет купаться в преисполненном океане любви… я говорю о ре..»

- «Я не могу» - перебил Стас.

- «Не можешь? Это так сложно для тебя да? Или ты просто не хочешь со мной, скажи честно? Давай на чистоту? Ведь я, когда ехала сюда, то не надеялась, что ты меня вдруг резко полюбишь и осчастливишь меня своим предложением. Но я рассчитывала, что ты сможешь мне оказать небольшую услугу, без обязательств, но это было бы для меня очень важно. Скажи что-нибудь, не молчи».

- «Говорят, женщина способна полюбить всем сердцем ни один раз… попробуй».

- «Да пробовала, говорю же, не получается. Стас, я что о многом прошу? Ты спросил, что можешь для меня сделать – вот, ты можешь для меня сделать неоценимо многое, но не такое затруднительное для тебя, неужели я не достойна даже этого?»

- «Бери булочку, это домашняя, вчера к вечеру испёк, вкусно»

Молодые люди уставились друг на друга в немом непонимании…

Челюсть Тани пыталась что-то выдать, губы пытались выбрать какой из тысячи вариантов, чтобы что-то озвучить в этой ситуации, потому что предложение булочки – это было наименее ожидаемое и никак не вписывающееся в рамки ситуации явление.

- «Булочку значит, ладно, давай» - деловито ответила Таня, прорабатывая в голове созревший план – «действительно вкусно, спасибо. Значит твой ответ – нет. Хорошо, тогда иду на крайние меры, дорогой мой Стасик. Не хочешь по-хорошему, будет по плохому, мне терять нечего, я по-другому не могу» - хитро произнесла девушка, с нездорово сверкающими глазами. Она поставила чашку, дошла до двери, закрыла её на крючок и, обернувшись, двумя рывками скинула кофточку и джинсы.

Занавески на окнах были отдёрнуты, но никому из соседей не посчастливилось увидеть, как Стас одной рукой подносил чашку к губам, а другой вдавливал за горло в стену свою подругу детства, на которой кроме золотых часиков на руке к этому моменту уже ничего не осталось…

***

Несколько птиц весело щебетали на ветвях развесистой ивы у пруда, над головами двух молодых людей, молча наблюдающих за течением.

- «Ты со всеми девушками такой?» - без злобы, с каким-то необыкновенным спокойствием спросила Таня, поглаживая шишку на затылке.

- «Клянусь, так ни с кем не было» - с усмешкой проговорил Стас.

Таня поправила на себе помятую кофточку и с любовью взглянула на друга детства.

- «Ты специально меня сюда привёл да? Именно здесь я впервые призналась тебе в своих чувствах».

Стас молча взял Таню за руку и притянул к себе, обняв второй рукой за плечо.

- «Ещё у этого пруда мы с тобой познакомились… но это было совсем давно, ты наверное уже не помнишь».

- «Точно, именно здесь, ты с мамой был»

- «Да,… а ты с папой»

Молчанье продолжилось. О чём теперь говорить, никто не представлял.

- «Ладно, я попробую переключиться на кого-нибудь другого… или уйти в работу с головой. Днём-то нормально, пока съёмки, пока идёт игра…, но в конце каждого дня приходит ночь, и вот тогда особенно тяжело думать о чём-то или о ком-то другом…. Но я попробую».

Неделю актриса прожила в родном селе, время от времени навещая соседей, но чаще заходила к Стасу.

- «Спасибо, что пришёл проводить» - складывая продукты в машину, сказала Таня выходившему из дверей магазина своему возлюбленному.

- «Заезжай, если что» - ответил Стас.

- «Заеду когда-нибудь, я привезу тебе новый бокал».

- «Хорошая песня, не правда ли?»

Из динамиков магнитофона, стоявшего в проёме открытого окна магазина, доносилась популярная песня про друзей.

- «Хорошая, но не про нас» - ответила актриса, закрыв за собой дверь и уехав, не попрощавшись, оставив за собой высокий столб пыли, который ещё долго равномерно расстилал вдоль дороги чуть заметный ветерок.

***

Ещё неделю Татьяна провела в городе, среди знакомых и друзей, неплохо проводя время, она успела отвлечься от работы, и даже на какое-то время смогла вычеркнуть из памяти Стаса.

Пошли съёмки, деньги, заботы и дела. Жизнь приняла привычный оборот, сопровождаемый фальшивыми улыбками, страстными поклонниками и ещё много-много чем, отдалённо напоминающем что-то стоящее…

- «Татьяна» - окликнул её после съёмок высокий черноволосый парень в белой рубахе.

- «А, Тимур, это Вы»

- «Я Таир, Вы меня узнали, я вижу, ну так как на счёт моего предложения?»

- «Речь шла об ужине, кажется…» - играя роль светской дамы, произнесла Татьяна.

Таир показался ей довольно симпатичным молодым человеком ещё тогда, когда увидела его впервые, но тогда у неё были виды по важнее, которые в очередной раз не увенчались удачей.

- «Ну что же, давайте поужинаем, я не против. Куда пойдём?»

- «Я могу предложить Вам несколько замечательных ресторанов, на выбор»

- «Поехали сейчас, я проголодалась после съёмок» - взяла Татьяна ситуацию под свой контроль, уже вполне понимая, как сложиться у неё в жизни этот вечер.

Таир посадил девушку в свой автомобиль, и со счастливой улыбкой побежал на водительское место, чувствуя сегодняшнее веяние удачи.

- «В какой ресторан желаете, Татьяна»

- «В тот, что подальше отсюда»

- «Есть чудное место, у причала»

- «Идёт, поехали, только не расспрашивай меня ни о чём, я так устала, давай лучше включим радио, пусть тихонечко поёт»

Таир начал перебирать станции

- «Оставь эту» - быстро сделала выбор девушка.

По городу нёсся роскошный представительский автомобиль, везущий актрису в один из лучших ресторанов города. Однако водитель никак не мог понять, почему с глаз его спутницы так сильно текут слёзы, вроде бы и песня по радио играет не жалостливая, а довольно оптимистичная, про друзей…

Есть такая одна старинная, очень древняя притча: «Был у царя единственный сын. Прослышал как-то царь, что есть на свете ве­ли­кий Мастер боевых искусств, славившийся даже среди царей своей Мудростью. Говорят, что он тво­рил невероятные чудеса, сделав даже из простого де­ревенского юноши за год великолепного Мас­тера. Решил царь отдать к нему и своего отрока на обучение.

Прошел год, и царь спросил:

– Ну как, постиг ли он путь воина?

– Еще нет, – ответил Мастер. – Пока слишком са­мо­надеян и попусту тратит время на гордость. При­ходи через пять лет.

Через пять лет царь снова спросил Мастера о том же.

– Пока нет. Взгляд еще полон ненависти, энергия бьет ключом через край.

Прошло еще пять лет. И Мастер сказал царю:

– Вот теперь готов. Взгляни на его! Он будто вы­се­чен из камня. Дух его безупречен. Полнота внутренних свойств совершенна. На его вызов не посмеет откликнуться ни один воин, ибо сбежит в страхе от одного лишь взгляда.

И царь спросил у Мастера:

– В чем же причина столь долгого пути моего сына? Ведь он был гораздо умнее того деревенского юноши.

На что Мастер ответил:

– Дело не столько в уме, сколько в Сердце человека. Если Сердце твое открыто и помыслы чисты – дух безупречен. А  это и есть главная сущность Пути воина… Деревенский юноша пришел ко мне уже с безупречным духом, и мне оста­валось лишь научить его технике. А твой сын пот­ратил годы, чтобы постичь эту Мудрость. А без это­го источника силы он не смог бы ступить и шагу по Пути воина.

Возрадовавшись за успехи сына, царь сказал:

– Теперь я вижу, что он достоин восседать на троне.

– Нет, отец, – ответил молодой Воин. – Я нашел нечто большее. Раньше мой ум ограничивался лишь телесными желаниями, сейчас он – бес­пре­делен в познании духа. Самая могучая власть, все золото мира меркнет перед этим, как серая пыль под ногами путника. А путника не интересует пыль, он поглощен тем, что откры­вается ему за горизонтом с каждым шагом».

этот тост звучит во славу чистых открытых сердец и в предостережение необдуманных поступков....